Мечты о счастье (ЛП)

Я плакала не по папе, который умирал. Не по маме, которая уже умерла. Я плакала из-за себя.

Потому что именно мне придется остаться одной.

Я плакала, потому что ненавидела свою эгоистичность. Потому что в последние часы жизни своего отца я могла думать лишь о том, что случится, если это произойдет со мной?

Но я точно знала, что не смогу в очередной раз пройти через это. Не переживу, если снова потеряю того, кого люблю.

Хуже того, мне не хотелось, чтобы кто-то смотрел на то, как я угасаю. В мире есть кое-что хуже смерти. Это медленное угасание. Когда ты находишься в подвешенном состоянии.

Когда ты становишься живым мертвецом…

На прикроватном столике зазвенел телефон, но я даже не стала смотреть, кто это. Я знала, это Бекетт.

Он звонил уже дважды.

Мне нужно было ответить. Но я не могла. Потому что мне казалось, что меня преследует смерть. И это не прекращалось.

Я хотела, чтобы все закончилось, но меня лишь потряхивало.

Во рту пересохло, хотелось пить, но двигаться было больно. Все сжалось в груди, а от трепета в животе затошнило. Что со мной не так?

Я просто хотела это знать!

— Надеюсь, ты проживешь долгую, счастливую жизнь, Кор.

Слова мамы должны были успокоить меня. Но, учитывая, что я сидела с ней в мрачной больничной палате, ее слова больше походили на последнее желание умирающей.

— А что, если нет? — спросила я, наблюдая за медсестрой, которая зашла, чтобы взять кровь из руки мамы.

— Не говори так, — упрекнула мама. У нее был такой слабый голос, что я едва ее слышала.

— Ты умираешь. И никогда не узнаешь, как сложится моя жизнь.

Мне было четырнадцать, и я была очень зла. Я ненавидела свою мать за то, что она все говорила и говорила об этой прекрасной потрясающей жизни, которая, как она верила, у меня будет.

Я не хотела, чтобы она тратила свою материнскую мудрость на безумные идеи, потому что знала, это ее единственный шанс поговорить.

Не хотела, чтобы она с грустью смотрела на меня, проигрывая в мыслях тысячи моментов, которые упустит.

Я хотела, чтобы она перестала плакать, когда думала, что никто не слышит.

У меня болело сердце, и я хотела, чтобы все это закончилось.

Каким монстром это делает меня?

Ужасным.

Эгоистичным.

— Ты права, Корин, я умираю. Я не увижу женщину, которой ты станешь, но уверена, ты проживешь свою жизнь с пользой. Уверена, ты будешь жить полной жизнью, потому что будешь делать это не только ради себя, но и ради меня.

Какие ужасные слова она говорила.

Давление, что она оказывала на меня, душило.

Мой подростковый разум не мог с этим смириться, а молодое сердце не могло с этим справиться.

И в тот момент я ненавидела ее за то, что она возложила на меня эти ожидания.

Ожидания, которые, я знала, никогда не смогу воплотить в жизнь.

— Я бы хотела записаться на прием к доктору Харрисону как можно скорее, — прохрипела я в телефон.