Мечты о счастье (ЛП)

— Ага, мама приготовила изумительный сливочный соус. Я ненавижу маринару, но альфредо, черт, я целыми днями могу есть его. Ну, если бы мог. Мне нельзя есть много тяжелых углеводов из-за холестерина. Нужно заботиться о сердце, сама знаешь.

— О. Да. Хорошо.

Какого черта?

— Зои, моя сестра, спрашивала о тебе.

Вау. Что?

— Откуда она вообще обо мне знает? — спросила я.

Бекетт обсуждал меня со своей семьей? Я была одновременно взволнована и напугана этим.

— Очевидно, потому что я рассказал им о тебе, — усмехнулся он.

— Что ты им рассказал? Мне стоит об этом знать?

— Рассказал, что мы с тобой встречаемся. И что это, ну знаешь, вроде как, серьезно.

Я ничего не ответила.

Бекетт только что сказал, что между нами все, вроде как, серьезно.

А внутри я визжала.

Мне хотелось то ли закричать, как банши, то ли пуститься наутек.

— Это похоже на высшую похвалу, — заявила я.

Подави в себе желание хихикать как школьница, Корин!

Бекетт рассмеялся.

— Ладно. У нас все супер-пупер серьезно. Между нами все так серьезно, что серьезнее уже некуда.

— Супер-пупер? Вау. Вот уж действительно серьезно, — подразнила я.

Я подъехала к магазину и припарковала машину. Но не торопилась выходить. Я могла говорить с Бекеттом весь день. Через окно я увидела, как Адам протирает столы. Криста стояла рядом с ним, прижимаясь к его руке. Она что, терлась своими сиськами об его руку?

Я прищурилась, пытаясь разглядеть происходящее получше.

Ага, ошибки быть не может. Она терлась об него своими сиськами.

— Ты издеваешься надо мной?

— Знаешь, я бы этого не сделала, — ответила я отвлеченно. Я была слишком занята наблюдением за Кристой, которая считала, что нашего президента зовут Баба О'Райли, и которая терлась своими большими сиськами о руку моего лучшего друга.

И он ей улыбался.

Улыбался!

Прошли годы с тех пор, как я видела зубы Адама. Я даже начала думать, что у него их нет. Но вот он, сверкает своими жемчужно-белыми зубами перед Кристой.

Что творится в этом мире?

— Хорошо, потому что я пообещал им, что приведу тебя на ужин на следующей неделе.

— О, как мило, — пробормотала я, не обращая внимания на смысл его слов.

А затем до меня дошло. Погодите-ка минутку.

Что?

— Эм. Прости, что ты сказал?

Бекетт должен мне все объяснить.

— Меня заставили, Кор-Кор. Клянусь, — начал оправдываться он.

— Не смей Кор-Корить мне тут, мистер!

— Они хотят познакомиться с тобой. Они знают, что ты важна для меня. В этом же нет ничего особенного, правда? У меня клевая семья. Ну, Зои бывает занозой в заднице, но просто сделай комплимент ее сережкам или чему-нибудь еще, и все будет нормально.

Бекетт хотел, чтобы я познакомилась с его семьей.

Кажется, между нами и правда все супер-пупер серьезно.

Он хочет представить меня своей маме, папе и сестре.

Меня.

Пугала сама мыль о том, что его семья будет критиковать и анализировать меня, но я была невероятно тронута тем, что он хочет раскрыть передо мной эту часть своей жизни.

Бекетт включает меня в каждую часть своей жизни.

В этот момент все беспокойства и страхи ушли на второй план, и теперь я могла думать только о Бекетте.

Я сделаю это ради него.

— Конечно, — ответила я после того, как он перестал оправдываться.

— Конечно, — повторил он.

— Я так и сказала.

— Я сделаю себе футболку с этим чертовым словом, — пробормотал он.

— Ты хотел бы, чтобы я сказала «нет»? — подразнила я его.

— Ты сказала «конечно». Это слово носит обязательный характер. Это словно написать кровью.

— Лучше без крови, — весело заметила я. — Так я встречусь с твоей семьей? Полагаю, лучше показать им мое сумасшествие на ранней стадии. Сразу покончить с этим.

— Ненавижу, когда ты так делаешь, — мягко ответил Бекетт.

Со ртом Адама происходило нечто странное. Он что, смеялся? Быть того не может! Ага. Он, и правда, выглядел так, будто смеялся. И Криста смеялась. Я должна зайти туда и увидеть, что за сумасшествие там происходит!

— Что делаю? — спросила я, а затем вышла из машины и закрыла дверцу, проверив, что она заперта.

— Принижаешь себя. Зачем ты это делаешь? Ты не сумасшедшая, Корин. Совсем.

Я перестала следить за своим другом и прислушалась к мужчине, который наполнял мои уши своими сердечными заверениями. «Ты не сумасшедшая» звучало намного лучше, чем «Ты такая красивая».

Как этот мужчина может с легкостью видеть во мне все самое лучшее? Нужно будет спросить, влияют ли лекарства на его суждения.

Но я знала, это не так. Просто Бекетт на самом деле так считает.

У меня уже крутились на кончике языка слова, что я люблю его.

Они танцевали, готовые вырваться наружу.

Было слишком быстро. Слишком.

Но это была правда.

Я полюбила его.

— На самом деле, ты потрясающая. Так что если скажешь еще хоть одно плохое слово о Корин Томпсон, придется иметь дело со мной. Поняла?

— Поняла, — прошептала я, у меня перехватило дыхание.

Черт побери.

Я полюбила его.

До самой глубины своего сумасшедшего сердца.