Мечты о счастье (ЛП)

Я вернулась домой и покормила Мистера Бингли, постирала белье и нашла подходящее черное платье.

Затем приготовила себе поесть, чтобы как-то скоротать время. Но я была не голодна. У меня пропал аппетит.

В голове крутились тысячи мыслей.

Я думала о папе. О маме. О Бекетте и его сердце. О похоронах и прощании. И я совершенно точно не каталась на единорогах и не резвилась на лугу.

Когда приехал Бекетт, я пыталась придумать отговорку, чтобы избежать поездки.

— Привет, — сказал он, когда я открыла дверь.

Я едва обратила внимание на то, как Бекетт хорошо выглядит в темном костюме. Его каштановые волосы были убраны назад.

Я впустила его внутрь, застегивая сережку. Мистер Бингли обвился вокруг ноги Бекетта, и тот поднял кота.

Мой кот урчал так громко, что я практически видела, как трясется его пушистое тельце.

— Кажется, я ему нравлюсь, — сказал Бекетт, почесывая Мистера Бингли за ушками.

— Почесывай его так, и он будет твоим навеки, — пошутила я, хотя прозвучало довольно раздраженно.

— Ты точно не против пойти? Если чувствуешь себя не очень...

— Со мной все будет в порядке, Бек. Давай просто пойдем, — ответила я коротко.

Бекетт опустил Мистера Бингли на пол и потянулся за моей рукой.

— Ты бы сказала мне, если бы что-то было не так, верно?

Он прижал ладонь к моему лицу, и я попыталась собраться с силами. Но это не сработало.

— Я знаю, похороны — это трудно. По крайней мере, для меня. А сейчас особенно, потому что я сам на них чуть не попал.

Я вздрогнула от его заявления. Ничего не могла с собой поделать. Последнее, о чем мне хотелось думать, это о смерти Бекетта. И это совсем не помогло унять мое беспокойство. Бекетт пытался поддержать меня, но ему стоит взять пару уроков о том, как нужно успокаивать свою излишне встревоженную девушку.

— Но давай сделаем это ради Джоффри. Потому что когда придет мое время, я надеюсь, люди придут со мной попрощаться. — Бекетт мягко улыбнулся, и я подумала о том, что меня сейчас стошнит ему на туфли.

Я хотела попросить его замолчать. Хотела, чтобы он прекратил говорить о своей смерти и похоронах. Не хотелось думать о том, что это действительно случится.

— Не умирай, папа. Пожалуйста.

Но он не слышал меня. Больше не слышал.

Бекетт наклонился и поцеловал меня. Все началось нежно. С обычного касания губ. Но я чувствовала отчаяние. Страх.

Будто теряла контроль над собой.

Я обняла его за шею и поцеловала со всей страстью, прижалась крепко, не заботясь о том, что наша одежда помнется.

Бекетт застонал и приоткрыл рот, проникая языком глубже. Я еще сильнее впилась ему в губы. Словно изголодалась по ним.

Бекетт помогал мне забыться.

Когда он целовал меня, я могла думать лишь о нем. Он был моим анестетиком. Помогал заглушить чувства. Но при этом заводил меня.

— Корин, — прошептал он у моих губ.

— Ш-ш-ш, — прошептала я в ответ, снова целуя, пальцами впиваясь в его плечи.

Заставь меня забыться...

— Корин, детка, остановись. — Бекетт убрал мои руки со своей шеи. — Мы должны идти. — Он внимательно осматривал мое лицо жгучим взглядом своих голубых глаз. — С тобой точно все в порядке?

«Нет, не уверена!» — кричала я внутри.

Но вместо этого кивнула.

Бекетт поднял мою руку и нежно поцеловал костяшки пальцев. От этого у меня все внутри затрепетало. Но момент был упущен, и я снова начала думать о другом.

Я молчала, пока Бекетт вел меня к машине. Не протестовала, когда он открыл передо мной дверь, но заметила, что он хмурится из-за отсутствия моей реакции. Он пытался разговорить меня. Расспрашивал о магазине, но я была немногословна и смотрела в окно, думая о похоронах.

О своих похоронах.

О похоронах Бекетта.

О смерти и потерянной жизни.

Служба по Джоффри проходила в той же церкви, где собиралась группа поддержки «Исцеленные сердца».

Держась за руки, мы с Бекеттом вошли внутрь. Атмосфера в помещении была угнетающей. Я погрузилась в море черного цвета и людей с заплаканными лицами.

Я крепче ухватилась за руку Бекетта, будто цеплялась за жизнь.

Я заметила, что члены группы были уже здесь. Увидела Кэндис, умудрившуюся влезть в черное платье, которое сделало ее похожей на сосиску. Она разговаривала с пожилой женщиной, которая рыдала, прикрывая лицо руками.

— Пошли, давай поговорим с остальными, — сказал Бекетт, потянув меня за руку. Но я стояла, будто приросшая к месту. — Корин, ты не могла бы ослабить свой смертельный захват? Я уже почти не чувствую свою руку, — подразнил он меня, но в голосе чувствовалось беспокойство.

— Ой, прости. Иногда я не осознаю собственную силу. Вот что происходит, когда ты подрабатываешь супергероем. — Я пыталась пошутить. И должна заметить, вышло у меня ужасно.

— Может, сначала поедим? — предложил он.

— Поедим? У них тут есть еда? — спросила я, и в моем голосе слышался ужас. Похороны в сочетании с буфетом это как-то неправильно.

— Просто кофе. Это не ужин из трех блюд. — Он подтолкнул меня локтем и улыбнулся. Как он может улыбаться, когда нас окружает все это... горе?

— Мы не пьем кофе, — ответила я безэмоционально.