Мечты сбываются

— Еще кофе, мисс Маунтфорд? — предложил он, когда она потупила глаза, пытаясь не замечать красноречивых звуков, долетающих из библиотеки.

Люсия быстро допила свой кофе и вернулась в кабинет.

Шагая по коридору, она едва не столкнулась с лакеем, который направлялся в библиотеку с серебряным подносом в руках, на котором стояли два бокала и бутылка шампанского.

«Однако! Шампанское в полдень», — подумала она про себя.

Но при этом она ощутила едва заметный укол ревности оттого, что никто и никогда не предлагал ей шампанского в столь неподобающий час.

При всем желании она и представить себе не могла, чтобы чопорный и правильный Эдвард отважился на подобный поступок.

«Ах да, Эдвард», — вспомнила она о его существовании, вернувшись в кабинет. Пожалуй, он ей все-таки нравится. Да и как мог не понравиться столь замечательный наездник, как он? Но его пыл пугал ее.

Вскоре от подобных мыслей ее отвлек новый взрыв смеха.

«Пожалуй, им стоило бы вести себя тише», — сердито подумала она, на мгновение отвлекшись от работы.

Но в следующий миг раздался томный вздох, за которым последовало молчание.

Напрягая слух, Люсия выждала еще несколько мгновений, но ничего больше не услышала и продолжила печатать.

Примерно на середине письма девушка обнаружила, что наделала слишком много ошибок.

— О боже! Оказывается, я растеряла навыки куда больше, чем предполагала.

Она вынула письмо из машинки и огляделась в поисках чистого листа бумаги, но на столе, как назло, не обнаружилось ни одного.

— Быть может, бумага лежит где-нибудь в одном из ящиков? — спросила она себя вслух, выдвигая их один за другим.

Внутри оказалось несколько конвертов и карандашей, а еще в глаза ей бросилась чековая книжка. Прекрасно сознавая, что не должна этого делать, она медленно вытащила ее из ящика стола и раскрыла.

На первом же корешке значился сэр Артур Мак-Аллистер, а чек был выписан на сумму в двадцать пять тысяч фунтов.

— Значит, сделка все-таки состоялась, — пробормотала она себе под нос, быстро возвращая чековую книжку на прежнее место.

Время от времени она делала перерывы в работе, прислушиваясь, не донесутся ли из библиотеки какие-либо звуки, но там царила зловещая тишина. Ей хотелось лишь одного — чтобы то, чем там занимались, не было столь очевидным.

«Пойдемте, я покажу вам свои гравюры — надо же! — фыркнула она. — Вот интересно, а знает ли мой отчим, что я работаю на человека совершенно аморального, которому ничего не стоит выставить напоказ свои любовные интрижки перед слугами и своим секретарем? Впрочем, полагаю, отчим предпочел ничего не видеть и не слышать, поскольку соблазн заполучить двадцать пять тысяч фунтов оказался достаточно велик, чтобы он изобразил полное неведение на сей счет».

А вот ее отец, она знала совершенно точно, ни за что не согласился бы скомпрометировать собственную дочь, как и не сел бы обедать за неправильно сервированный стол.

Она вспомнила, каким по-настоящему воспитанным и приятным человеком был ее родитель, и сердце ее сжала тоска.

«Ох, папа, — взмолилась она, на мгновение забыв о своих обязанностях. — Надеюсь, что ты присматриваешь за мамой и желаешь ей добра. Я так скучаю о тебе!»

Она едва удержалась, чтобы не расплакаться, но глаза ее все-таки наполнились слезами. Люсия решила срочно подыскать себе какое-нибудь занятие и, заметив еще одну стопку писем, принялась перебирать их.

На них еще предстояло ответить, поскольку на всех виднелись сделанные карандашом пометки лорда Уинтертона, подсказывающие ей, каким именно должен быть ответ.

И вновь ей попалось множество нераспечатанных писем, каковые, как она решила, были написаны женщинами.

Взяв в руки серебряный кинжал, она уже занесла его над первым конвертом, но потом заколебалась.

— Что ж, он сам сказал, что я должна вскрыть их все и дать остроумный ответ, — воскликнула она перед тем, как разрезать бумагу.

Люсия быстро пробежала содержимое глазами. Оно ничем не отличалось от предыдущих. Очередная дама, на сей раз некая миссис Редфорд-Холл, написала ему с просьбой навестить ее в следующий уикенд, поскольку супруг ее отбыл в Шотландию.

«А догадывается ли леди Шелли о том, что она не единственная женщина в его жизни?» — спросила себя Люсия, быстро составляя вежливый, но уклончивый ответ.

«Как бы мне хотелось, чтобы он не заставлял меня вскрывать эти billets doux[18] и отвечать на них. По-моему, это совсем не то, чем должен заниматься новый секретарь».

И вдруг ей пришло в голову, что, не исключено, лорд Уинтертон затеял с нею какую-то игру.

«Быть может, он намерен шокировать меня и привести в негодование, получая от этого удовольствие, — предположила она. — Что ж, я покажу ему, что меня не так-то легко вывести из себя!»

Покончив с письмом миссис Редфорд-Холл, она потянулась за следующим. Здесь почерк был неровным и небрежным, а само послание пришло от актрисы театра «Гэйети».

Выразительно приподняв тонкую бровь, она ответила, что, к сожалению, его милость не сможет присутствовать на ужине для двоих после спектакля «The Sunshine Girl»[19], который давали в театре в эту субботу.