Мечты сбываются

Отстранившись от него, Пруденс встала и без всякого стеснения начала раздеваться. Котти же остался сидеть неподвижно, наблюдая за ней, несколько шокированный ее бесстыдством. Когда она, улыбаясь, наконец сбросила последнее, ее тело оказалось гибким, а кожа гладкой и розовой. Так зачем же медлить? Котти вскочил, торопливо освободился от одежды, и через несколько мгновений они уже лежали рядом на узкой кровати. Пруденс оказалась страстной любовницей, ее ничто не сдерживало, и она вела Котти со знанием дела, а он, боясь, что его опыт слишком ограничен, с радостью подчинялся.

– О любовь! Как я тосковала по ней все эти месяцы! – простонала Пруденс, прильнув к Котти и наконец слившись с ним в единое целое, а когда их страсть достигла наивысшей точки, у нее вырвался громкий торжествующий крик.

Немного спустя, почувствовав, как им овладевает усталость, Котти высвободился из ее объятий, лег на спину и погрузился в глубокий сон. Проснувшись, он не сразу вспомнил, что произошло, и на мгновение растерялся, увидев спящую у него на плече женщину. Взглянув в открытое окно, он обнаружил, что солнце уже почти зашло и скоро пора открывать таверну.

– Пруденс… – Котти погладил ее по щеке, – тебе нужно уходить – время открывать «Корону». К тому же не стоит, чтобы все видели, как ты выходишь из моей комнаты, – это может отразиться на твоей репутации.

– Любовь моя, – Пруденс открыла глаза и улыбнулась ему, – со своей репутацией я распрощалась еще в Лондоне.

– Но здесь Новый Южный Уэльс, и, я думаю, ты приехала сюда, чтобы начать все сначала. Как отнесется к этому твой офицер, если слухи дойдут до его ушей?

Затаив дыхание, он ждал ее ответа. Развлекался он с ней с удовольствием, но надеялся, что у Пруденс нет насчет него серьезных намерений и она не попытается привязать его к себе. Поэтому он вздохнул с огромным облегчением, когда она в тревоге вскочила.

– Ты прав! Ричарду не следует знать о моем поведении. Ведь я надеюсь выйти за него замуж. – Пруденс рассмеялась, заметив, что эти слова обрадовали Котти. – Вам, сэр, этого бояться не следует. От вас мне нужно только одно – чтобы вы получили удовлетворение. – Она коснулась губами его щеки. – У меня нет желания обручиться с хозяином таверны. Пусть Ричард всего лишь офицер, но он происходит из богатой семьи, и в один прекрасный день это богатство перейдет к нему.

Пруденс выбралась из постели и принялась одеваться. Надев сорочку и натянув чулки, она замерла и вопросительно взглянула на Котти.

– Мы можем как-нибудь повторить, если тебе захочется.

– А как же Ричард? – рассмеялся Котти, натягивая бриджи.

– Ерунда!.. То, чего он не знает, его не касается. А кроме того, Ричард, если только он не изменился со времени нашего знакомства в Лондоне, в некотором смысле формалист, для него постель – это всего лишь средство делать сыновей.

– В этой постели тебе всегда будут рады, Пруденс, – тихо произнес Котти.

Одевшись, Котти вышел из комнаты, окинул взглядом зал, желая убедиться, что там никого нет, и уже повернулся, чтобы вывести из комнаты Пруденс, когда услышал, как его окликнули:

– Котти?

Резко обернувшись, он увидел Хоуп, которая с подоткнутой юбкой и босиком неслышно выходила из-за прилавка.

– Котти, мама спрашивает… – У нее перехватило дыхание, и, не договорив, она уставилась куда-то за его спину.

Не оборачиваясь, Котти понял, что за ним на пороге его комнаты стоит Пруденс. Хоуп побледнела, с ужасом взглянула на него, повернулась и убежала.

– Проклятие! – пробормотал Котти, провожая ее растерянным взглядом.

Глава 11

К началу 1801 года таверна «Корона», несмотря на то что она располагалась вблизи Скал, пользовалась огромным успехом у приличной публики и далеко опередила по популярности все остальные таверны и столовые Сиднея. Наверху уже открыли столовую, и кухня, возглавляемая Фейс, приобрела заслуженно высокую репутацию за приготовление отменной еды. Среди знатоков и гурманов блюда, подаваемые здесь, считались такими же вкусными, если даже не лучше, чем в прославленной «Столовой Розетты Стэблер».

Котти, всегда бдительно следивший за обстановкой, решил, что для приобретения еще более высокого статуса нужно осмотрительнее подходить к выбору клиентов. Он постарался оградить себя от пьяниц и грубиянов и нанял для этого отставного моряка – громилу Барта Уилсона, который по вечерам работал швейцаром в «Короне». Теперь, если перед дверьми появлялись подозрительные личности, их попросту отказывались впускать. Конкуренты Котти смеялись над его тактикой и говорили, что скоро ему придется вообще закрыть заведение. Временами казалось, что их прогнозы сбываются, и Фейс не могла скрыть беспокойства. Но Котти не отступал от своего решения, и вскоре оно начало приносить плоды. Представители высшего общества Сиднея, поняв, что могут отлично пообедать в «Короне», не рискуя оказаться жертвой очередного грубияна, стали чаще приходить в таверну. Котти понимал, что этим успехом он во многом обязан Фейс, и не ограничивал себя в похвалах, хотя сама Фейс отказывалась с ним соглашаться.