Мечты сбываются

– Все зависит от того, Фейс, насколько строгие ограничения введут власти на ввоз спиртных напитков, – задумчиво ответил Котти. – Вначале-то я стал заниматься контрабандой рома только потому, что это был единственный способ заработать на жизнь. Только таким путем я мог как-то прокормить себя.

– Но теперь у тебя нет в этом необходимости, – заметила она. – Уверена: твоя таверна будет пользоваться большой популярностью.

– Я тоже на это рассчитываю, но если нельзя будет доставать достаточное количество спиртного для моих посетителей легальным путем, придется продолжать заниматься контрабандой. Я не смогу получать доход, не имея товара для продажи.

– Но, Котти, это опасно! Смерть Джейсона служит тому подтверждением.

– Посмотрим, Фейс. За все это время со мной ничего не случилось, так что перестаньте волноваться. – Он наклонился и поцеловал ее в щеку. – А теперь вы с девочками собирайтесь и пойдем работать.

– Мы только сперва позавтракаем. Не составишь нам компанию?

– С удовольствием.

Фейс пошла к своей хижине, а Котти обернулся к Джону, все еще сидевшему на корточках у двери.

– Знаешь, я должен извиниться перед тобой, Джон. Не посоветовавшись с тобой, я сам за тебя все решил. Если то, что я предложил, тебя не устраивает, говори, не стесняйся.

Мальчик легко вскочил, и его лицо озарилось счастливой улыбкой.

– Вы очень хорошо все придумали, господин Котти!

– Не «господин», Джон, – нетерпеливо перебил его Котти, – называй меня просто Котти.

– Котти, – несмело повторил Джон. – Я буду счастлив работать у вас, иначе я умру от голода.

– Ну, мы позаботимся, чтобы этого не случилось. – Котти положил руку мальчику на плечо и слегка сжал его. – А теперь пойдем, позавтракаешь с нами.

Присев на корточки перед костром, Котти пошевелил угли, раздул огонь, и к тому времени, когда Фейс с девочками принесли продукты, костер уже разгорелся вовсю.

Позавтракав, они все вместе направились в «Корону». Хоуп шла чуть позади всех и пыталась разобраться: как же она относится к тому, что будет жить в одном доме с Котти Старком? С одной стороны, она мечтала быть все время рядом с ним, с другой – если он по-прежнему будет обращаться с ней как с младшей сестрой!..

– Госпожа… – Джон подошел к ней и робко улыбнулся. – Я хочу сказать вам спасибо. Вы вступились за меня перед другими людьми. Я вам очень благодарен.

– Не стоит, Джон. Я только хочу, чтобы ты знал: не все белые люди такие, как эти. Это просто подонки! – У нее неожиданно резко изменилось настроение, и она весело окликнула мать.

– Что, милая? – оглянулась шедшая впереди Фейс.

– Я нашла тебе ученика. – Она дотронулась до локтя Джона. – Ты должна научить Джона читать и писать.

– С удовольствием, – согласилась Фейс. – Джон, а ты знаешь буквы?

– Отец учил меня. Я умею немного читать, а пишу очень плохо.

– Ну что же, мы это скоро исправим, – смеясь пообещала Фейс. – Я уже соскучилась по урокам.

Подойдя к таверне, они прошли вдоль стены и остановились у пристройки, в которой когда-то жил Котти.

– Входи, Джон, я покажу тебе твое жилище.

Через вымощенный булыжниками двор Фейс с дочерьми направилась к кухне. Второй этаж основного здания уже слегка возвышался. Там рабочие укладывали кирпичи, что-то распиливали и приколачивали. Кухня была построена из камня, чтобы ее стены толщиной в два фута помогали в летнее время сохранить прохладу. Сразу бросалось в глаза, что кухней давно не пользовались. Все в ней покрылось слоем пыли, по углам висела паутина. Когда Хоуп вошла внутрь вслед за матерью, в нос ей ударил запах старого жира и горелой пищи.

– Мама, – с отвращением воскликнула Чарити, – и мы должны все это отчистить? Здесь столько грязи, что мы никогда с ней не справимся!

– Это самое малое, чем мы можем отблагодарить Котти за то, что он дал нам работу и приличное жилье. Мы должны привести кухню в порядок к июлю, чтобы посетители могли закусить во время праздников. – Говоря это, Фейс уже открывала ставни и распахивала окна. – Ничего страшного, тяжелая работа вовсе не позорна. Самую тяжелую работу нам поможет выполнить Джон, поскольку, кроме Котти, он тут единственный мужчина.

– Мужчина! – фыркнула Чарити. – Он еще мальчишка, и к тому же чернокожий.

– Чарити, попридержи язык! Чтоб я больше не слышала от тебя ничего подобного!

– Но это же правда, он всего лишь…

Прежде чем Чарити успела закончить фразу, Фейс размахнулась и дала ей пощечину. Щека мгновенно покраснела, слезы навернулись Чарити на глаза, и она попятилась, ошарашенно глядя на мать.

Хоуп наблюдала эту сцену не веря собственным глазам – совершенно небывалый случай, чтобы Фейс наказала младшую дочь! По правде говоря, Хоуп не могла припомнить, чтобы мать когда-либо отшлепала Чарити.

– Прости меня, Чарити, – вздохнула Фейс, – мне очень стыдно, но ты это заслужила. Я избаловала тебя, и ты стала капризной, но если я когда-нибудь услышу, что ты снова говоришь про Джона подобные вещи или еще как-нибудь оскорбляешь его, тебя ждет более строгое наказание, я тебе обещаю. А теперь, – решительно сказала она, – пора за работу!