Мечты сбываются

Встав, я обошла костер, почти вплотную подойдя к Хартаду и, изогнувшись, заглянула ему прямо в лицо. Так и есть. На нем проступало выражение явного самобичевания и брезгливой ненависти к самому себе. Человек, ну или не совсем человек, который так старательно казнит себя за что-то, не может быть такой уж сволочью. Настоящие гады обычно старательно винят в любых бедах окружающих, а никак не себя.

Я села рядом с ним на бревно. Пламя передо мной плясало в загадочно-печальном танце. Легкий ветерок относил в сторону дым, а воздухе разносилось пение невидимых сейчас птиц, стрекотание местных цикад, тихий шелест травы и листьев. В зеленовато-серебряном свете лун все вокруг казалось сказочным, а лицо сидящего рядом тарухана призрачно-красивым.

Вот ведь дурында! После крайне неудачного знакомства я действительно хочу с ним поговорить и как-то наладить отношения. Зажмурившись, я прошептала про себя: 'Хочу, чтобы он меня видел и слышал!'.

Как показала практика мне, в отличие от исконных обитателей Шайдара, заклинания и сложные пассы не нужны. Достаточно пожелать, сосредоточившись, и четко сформулировав цель. Получилось?

Я зябко поежилась от налетевшего холодного ветерка и замерла. Мне холодно? Не совсем так, как это было на Земле, но все же. Нечто подобное я ощущала, только когда на мне был Нашкар. Значит ли это, что я стала видимой?

Тут я заметила, что Хартад будто окаменел. Кажется, он даже дышал через раз. Видимо, заметил меня, но... Почему так странно отреагировал-то? Чего он застыл? Неужели мое присутствие ему НАСТОЛЬКО неприятно!? Почему?

В любом случае, следует выяснить все сейчас, пока есть возможность. Путь в Темные Земли предстоит долгий и, раз уж нам выпало пройти его вместе, лучше наладить хоть плохонький, но контакт.

Я передвинулась и, присев между таруханом и костром на корточки, заглянула в бледное неподвижное лицо.

– Хартад, посмотри на меня, пожалуйста. – Почти шепотом попросила я, безумно боясь спровоцировать приступ ярости как в Храме. Кто его знает, может сейчас он просто придушит меня?!

Варук с Бвером тихо посапывали, все вокруг дышало нежным покоем и красотой, но, когда тарухан молча выполнил мою просьбу, его глаза неожиданно полыхнули бурей непередаваемо сильных эмоций, мгновенно сменяющих друг друга. Я, испугавшись, судорожно сглотнула и отшатнулась.

– Не уходи, пожалуйста. – Очень тихо попросил он, странно замерев.

Упс!!! А ведь тарухан явно решил, что я сейчас исчезну.

На его лице не дрогнул ни один мускул, только губы побелели и взгляд наполнился безнадежной тоской. Мдямс... Кажется, убивать меня он пока не собирается.

– Не уйду. – Еле слышно выдохнула я и, посмотрев на его окаменевшее тело, чуть смелее добавила – При условии, что ты не будешь изображать мраморную статую.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, расслабься же! Что ты как неживой? Да и дышать в моем присутствии тоже можно. Вроде, даже без вреда для здоровья, иначе вы все тут уже давно коньки бы отбросили.

– Я... Я не совсем тебя понимаю.

Он говорил осторожно, будто я какая-то дикая зверушка, забежавшая на огонек из леса, и могу от звука его голоса сбежать обратно. Представив себя белкой, карабкающейся на сосну с огромным орехом подмышкой и характерными зубками, я хихикнула.

В голове мелькнула смутная догадка. Так может он именно поэтому боится пальцем шевельнуть? Я широко улыбнулась и, поудобнее устроившись на бревне рядом с Хартадом, вкрадчиво спросила:

– Скажи, пожалуйста, а почему ты так странно себя ведешь? Не хочешь меня спугнуть? Так я не дикая зверушка и не сбегу, если ты вдруг шевельнешься. Или тут что-то другое и я неправильно все поняла?

Хартад задумчиво покосился на меня и даже едва заметно усмехнулся.

–Да нет. Ты все правильно поняла, Наташа.

Надо же! Даже имя мое запомнил! Правда, произнес он его как-то странно растянув последние слоги. Получилось очень красиво, даже мурашки по рукам пробежали. Я искоса глянула на тарухана. Есть в нем что-то... Неправильное, загадочное, раздражающее меня словно крошки на простыне.

– Хм... Я-то уж подумала, что это тебя от ненависти ко мне заколодило. Не поделишься, что тебя так бесит? Обычно в моем присутствии ты аж искришься от ярости.

Хартад смотрел на меня с таким видом, будто я только что сообщила ему, что гоблины – славные ребята, а у орка милая улыбка. А еще он молчал, не собираясь, видимо открывать мне свою душу. Весь вид его олицетворял собой безмерное удивление. Ну, на безрыбье и рак – рыба. Не беситься пока, и Слава Богу. Вот только, как его разговорить?

Воображение услужливо нарисовало примечательную картинку: 'Я в прокурорской форме с лампой в руках. Темная допросная и Хартад со связанными руками на стуле напротив'. Мысленно хихикнув, я повернулась к тарухану. Изумление на его лице сменилось задумчивостью, а в глазах... Надежда?

– Ты...

Неожиданно Хартад плавно поднялся на ноги и, вытащив из заплечных ножен меч, замер, напряженно вглядываясь в чащу.

– Гоблины! Спрячься. – Шепнул он, не отрывая глаз от леса.