Мед.ведь.ма (СИ)

Черин наслаждалась состоянием бывшего любовника. Он покраснел до того, что впору вызывать скорую помощь, сосуды выступили на лбу, дыхание участилось и грудь вздымалась, как бешеная. Черин была привязана к нему, очень сильно привязана, она не считала, что способна любить или испытывать глубокие чувства, но её неуправляемо охватил гнев, когда она поняла, что он притащился с той, которую любит, что он собирается спать с другой у неё под носом. А ведь она когда-то по-человечески просила его соблюдать приличие, уважение к их партнёрским отношениям, и не раздражать её подобным! А тут ещё эта Элия, которая едва не спалила всё здесь, и она тоже совершила это из-за Бобби. Слишком много от него проблем, неприятностей и негативных эмоций. Черин жаждала его крови, но убивать казалось скучным при таких обстоятельствах. Он сам сунул ей оружие против себя же.

— Не-ет! — рыдая, лупила без разбору перед собой руками Дохи, прижимаемая к полу.

Чживону показалось, что он потерял сознание. В какой-то миг в глазах потемнело, это напоминало те его приступы, когда он переставал владеть собой, и в то же время он не перестал думать о том, что нужно спасти Дохи, что нужно освободить Дохи от двух насильников. Он опять яростно заметался по постели, забрыкался и, сжав зубы и до боли стиснув пальцы, рванул вперёд ещё раз. Рука, его травмированная, но восстановленная рука, которая отвердела и превратилась в непонятную смесь костей и камня, пробилась к воле и сорвала скрепляющую браслеты цепочку. Металл порвался, и Бобби резко сел на кровати. Черин вскочила со стула, увидев его лишённое тормозов лицо.

— Черт, стреляйте в него! — сообразив, что вот-вот произойдёт, Расточающая Милосердие схватила со стены меч. Бобби оттолкнулся от кровати. — Стреляйте!

Один из насильников отвлёкся и, вытащив из-за ремня пистолет, спешно направил его в Чживона, не думая нажав на курок. Чживон интуитивно закрылся новой, или скорее усовершенствованной рукой, от которой пуля отскочила рикошетом, только дырка в рукаве образовалась. Увидев это, Черин округлила глаза, понимая, что происходит нечто неправильное, необъяснимое. Бывший наёмник даже не поморщился, он отвёл руку, как ни в чем не бывало и, добравшись до того, кто в него выстрелил, схватил пистолет за дуло, выкрутил, вывихнув запястье закричавшему мужчине и, не сомневаясь и не медля, пристрелил его на месте, выпустив пол-обоймы и сразу же переключаясь на второго, торопливо поднимающегося с Дохи, чтобы ретироваться. Черин молниеносно оценила ситуацию: Бобби по какой-то причине непробиваем, у него пистолет, а кашу заварила она. Воительница, используя шанс, что о ней пока не вспомнили, распахнула окно и выскочила туда, в ночь, со второго этажа.

Чживон схватил бандита за горло и, подняв бугрящейся, уродливой рукой, чего под рукавом было не видно, ударил со всей силы о пол головой, затылком, потом приподнял и ударил снова, повторил это несколько раз, пока мужчина не затих, и тогда Бобби принялся избивать его лицо, методично, обрушивая кулак со страшной силой, раз за разом, пока лицо не стёрлось под месивом из хрящей, крови и содранной кожи. Нос, глаза, брови и рот слились в набор неразличимых черт.

— Бобби, Бобби… где твои таблетки, Бобби? — вторглось в его сознание со стороны. Перед глазами начало проясняться. — Бобби, хороший мой, Бобби, тихо-тихо, успокойся! — Чживон тряхнул головой, озираясь вокруг. Черин! Её нужно догнать! Он подорвался к окну, добежал до него, но понял, что его имя называла Дохи, она здесь, он не может оставить её! Но наказать Черин… и не оставить Дохи… Бобби нащупал взором свою девушку, зажавшуюся в угол за кроватью, прикрывающуюся варварски разорванным свитером, смотрящую на него одновременно с любовью и страхом.

Он сделал шаг к ней, но её взгляд будто бы удерживал его от резких движений. Чживон опустил лицо, посмотрел на свои руки. Обе в крови, ладони алые, может, кровь обагрила его до локтей, но тёмная водолазка не даёт это видеть, хотя чувствуется, что она промокла. От пота или крови? Он обозрел комнату, где валялось два трупа, бездыханных, только что созданных его волей. Чживон вновь поднял лицо к Дохи. Она тоже ещё раз оглядела поле битвы и, найдя для себя какой-то ответ в глазах Бобби, протянула к нему руку. Сорвавшись с места, бывший наёмник перескочил через кровать и рухнул на колени перед студенткой. Обняв её, он прижал к своей груди трясущееся, мягкое тело, уткнувшееся и вцепившееся в него. Дохи издала громкий протяжный звук, в котором было всё: стон, жалоба, облегчение, прорвавшееся рыдание и страх.

— Не оставляй меня, пожалуйста, не покидай меня больше, Бобби, пожалуйста, Бобби, — залепетала она, переборов истерику.

- Всё хорошо, всё в порядке, Хомячок, моя маленькая, моя малышка. — Чживон сжимал её и целовал, забывая о Черин и убитых, он только хотел знать, что с Дохи ничего не случилось. — Пока я жив, никто тебя не тронет, никто, никто!

***