Мед.ведь.ма (СИ)

— У меня тут семья, — выпалила девушка.

— Не очень-то весомый аргумент, — заметил Хосок. — Родители?

— Мама. Отцов мы тут никто не знаем…

— Тем более. Ты уже большая девочка, мамину юбку… мамины спортивные штаны, в вашем случае, можно и покинуть.

Минзи начала сжимать пальцами пальцы другой руки, меняя их поочередно. Её лицо стало растерянным, глаза забегали.

— Ты знаешь, куда мы направились, и вообще многое знаешь, — объяснил ей Хосок. — Я не хочу тебя убивать, поэтому тебе лучше поехать с нами. Пока мы не завершим своё дело.

— Да не могу я! — девушка алела, мучалась чем-то, прикусила губу. — Пожалуйста, оставьте меня, я не выдам ваш маршрут, не стану помогать Черин. Я же отпустила Элию! Зачем мне вредить вам?

— Ну, мы мужчины, — повёл бровью Хосок.

— Я ненавижу не всех мужчин, — приглушая голос, сказала Минзи, — сыночек у меня тут, неподалёку, в деревне, не могу я его бросить.

Парни переглянулись. Придерживая одеяло, поднялась Дохи.

— А я ей верю. Оставьте её, нельзя ребёнка оставлять без матери. Сколько ему?

— Полтора года.

— Вот! — ничего больше не добавляя, огласила коротко своё мнение Дохи, подняв палец.

— Будда, за что мне вся эта сентиментальщина с женщинами! — топнул Хоуп, не злясь, а гадая, как поступить. — Знаю я ваши штучки в Шаньси, у тебя нет наверняка никакого сына! Вы все так делаете, мы покупаемся и остаёмся в дураках. Сейчас расквасимся от жалости, а где-нибудь под Лояном нас нагонит Расточающая Милосердие со своими валькириями, и отпердолит по небалуй.

— Ну, тогда убей меня! — развела широко руки Минзи, так и оставив их.

— Вот на рожон лезет, мерзавка, — цокнул языком Хосок, и опять напёр на неё, сделав строгое лицо. — А если я чего похуже с тобой сделаю, а?

— Будь добр, сделай, — просто пожала плечами Минзи, не опуская распахнутых рук, — ты так плотоядно меня прижимал, что я успела захотеть довести дело до конца.

— Так, всё, меня тут явно наёбывают, — отвернулся от неё Хоуп, — я не играю с этими девчонками, я не понимаю, когда они врут. Ещё и соблазняют при этом. Это нечестная война. — Внезапно передумав, Хоуп обернулся: — А кто отец твоего сына? Уж это ты должна знать?

— Я… это… — Минзи покраснела, но было видно, что она не придумывает на ходу, а именно не хочет говорить. Однако желание остаться и не быть увезённой в неизвестную даль пересилило, и пришлось приоткрыть завесу личных тайн: — Дракон.

— Джиён?! — ахнул Чонгук.

— Что? Нет! Нет, в смысле, один из драконов, — уточнила скорее Минзи.

— Фу, нашла с кем водиться, — поморщился Хосок.

— А ты на себе всё-таки настаиваешь?

— Ладно, всё, забыли. Оставайся. Мы уезжаем, и если нас где-то будет ждать засада, поверь, я из неё выберусь, вернусь, и лично тебя распну в обгоревшей спальне Черити Лавишес. — Уже выходя из кухни, он притянул к себе за локоть Бобби и сообщил: — Дохи отправим обратно, под присмотр к нашим.

— Что?! Нет, я не отпущу её от себя никуда, ни на шаг!

— Чживон! — одёрнул его золотой. — Ты всё ещё думаешь, что рядом с тобой она в большей безопасности, чем где-либо?

Тот промолчал.

— Посмотри ещё раз на этот дом. Элия чуть не спалила твою бывшую любовницу! Мы едем за Элией, как ты думаешь, что она захочет сделать с той, которую ты любишь?

Бобби вновь не нашёл никаких доводов против. Да, действительно, рядом с ведьмой было опасно и рискованно.

— Кто присмотрит за Дохи?

— Ёндже. Уж ему-то ты доверяешь? С твоей рукой он вроде бы не подвёл. — Смиряясь и признавая не только для вида, но и где-то в душе, что эти люди обладают честью и достоинствами, Чживон кивнул. Как бы того ни хотелось, он не может оставить Хомячка рядом с собой. Это не только может причинить ей вред, но и замедлить их передвижение, помешать маневренности. Что ж, видно, придётся пережить ещё одну разлуку.

Чонгук приотстал от остальных, ловя Минзи за руку. Амазонка с некоторым возмущением приняла очередное посягательство на собственную персону.

— Чего тебе?

— Тебе известна женщина по имени Хиджин? — На него взглянули с недоверием и опаской, отклоняясь торсом назад, словно прицениваясь.

— Мне — да, но откуда тебе о ней знать? Если мы говорим об одном и том же человеке, конечно.

— Это неважно. Скажи… — «У неё всё хорошо? Она жива? Не болеет? Благополучно ли живёт? Как её дети? Как её муж?» — сотня вопросов рвалась с уст Чонгука, но ни один из них он не смел произнести, чтобы не выдать себя, чтобы не сделать самому себе ещё больнее, чем начало становиться. «Женщина, по имени Хиджин», мог ли он подумать когда-либо, что так назовёт свою мать? Чонгук приказал себе забыть собственные тревоги и драмы. Если всё так, как оно оказывается, если его мама была шаньсийской амазонкой, то отец был кем-то из пойманных в ловушку воинов? Мог ли он тогда не знать, чем является на самом деле Тигриный лог? Мог ли хоть один человек, не будучи золотым, узнать про монастырь и отдать туда старшего сына? Но почему он не сказал ничего ему?! Почему не предупредил, не объяснил, не поведал?! Чонгук моргнул, видя, что Минзи всё ещё ждёт какой-то концовки. — Скажи, кто были те девушки, что сражались с нами на крыше?