Мед

Ощущение, что он сейчас скажет — я тот самый мишка, которого ты гладила на ферме. Нет, конечно — это из разряда моей любимой мистификации, как говорит тётя. Но, блин, похож! Глаза эти медовые, «медвежья» походка вразвалочку, и размеры у моего гостя нечеловеческие. А ещё… его тоже подстрелили. Правда, рана всего одна, а у нашего мишки их пять. Но один фиг — много совпадений…

Остановись, Дина, тебя уносит!

— Так, что насчёт имени? — я глотаю чай, пытаюсь уйти от навязчивых мыслей. — Михаил не подходит?

— Не думаю, что меня звали Миша, — шкаф тоже пьёт чай, думает. — Плохая примета носить чужое имя, но меня надо назвать. «Эй, ты» — не вариант.

— Значит, нужно придумать погремуху.

— Чо придумать? — он смотрит на меня, скривившись. — Погремуху?

— Ну да — погремуху, погоняло, кличку, — перечисляю синонимы. — Ник-нейм, ну!

— Да понял я, понял…

— Только такой, чтобы тебе подходил.

Снова хочется назвать его медведем, но это обязательно трансформируется в «мишку» и получится «плохая примета».

У меня ещё полкружки чая, и мне невкусно — не сладко. Сахар добавлять поздно — чай остыл, и я тянусь к баночке с мёдом, которая стоит на столе. Набираю ложку тягучей сладости, сую в рот, и меня осеняет:

— Мёд!

— Ага, давай, — гость тоже берёт чайную ложечку и тянется к банке.

— Нет, ты не понял! Это имя для тебя — Мёд, — радостно таращу на него глаза.

— А что, мне нравится, — щетинистые щёки растягиваются от улыбки. — Люблю сладенькое.

Речь о пчелопродукте, но глазами он почему-то меня облизывает…

Радостное выражение стекает с моего горящего от смущения лица — расплавилось нафиг. Я за всю жизнь столько не краснела, как последние часов шесть.

Не надо на меня так смотреть, мужчина!

— Так… Тебя устраивает псевдоним? — я подрываюсь из-за стола, иду к плите.

— Вполне, — довольно соглашается мой раненый гость. — А тебе нравится?

— Нравится, — бурчу, стараясь держать себя в руках.

— Тогда можно я буду называть тебя — булочка?

Бабах нахрен!

Резко разворачиваюсь к новоиспечённому Мёду, сжимая в руке кухонный нож.

— Что ты сказал?! — моя шея вытягивается.

— Да я… это… Ты кругленькая такая…

— Лучше тебе заткнуться! — делаю шаг к нему, жестикулирую, а выходит, что трясу ножом.

— Спать пойду, — он быстро встаёт и уходит в зал.

А я остаюсь в кухне пыхтеть, как маленький чайник. Булочка! У меня есть несколько лишних килограмм, но я точно не похожа на булочку!

Разворачиваюсь к плите, швыряю нож в раковину и нервно вытаскиваю из пачки горсть спагетти. Сую их в кипящую воду и…

Никаких больше макарон! Достаю из шкафчика запасы и утрамбовываю их в мусорное ведро. Вообще ничего мучного в рот не возьму теперь. Ни кусочечка! На стрип-пластику как на работу — в обязательном порядке, и ещё в качалку запишусь, и в бассейн.

Выключаю плиту, прячу мясо обратно в морозилку. Аппетит пропал, и я очень надеюсь, что это надолго.

Глава 8

Полежать пять минуточек было плохой идеей. Смотрю на экран своего телефона и глазам не верю — половина десятого утра! Как так-то?! Не поспала — моргнула, а первая пара — прогул.

Чертыхаясь, я быстро встаю с кровати, достаю из шкафа платье и несусь в ванную. Чищу зубы и вспоминаю, что я сегодня не одна. Раненый гость с перепуга из головы вылетел. Надо срочно его будить. Мне из дома выходить через десять минут!

Во рту — зубная щётка, в руках — полотенце, я врываюсь в зал. Диван пуст. Мёда в комнате нет. Хм…

Проверяю кухню — пусто, дёргаю дверь туалета — не заперто, темно, на всякий случай заглядываю в спальни — гостя там нет.

Входная дверь у меня захлопывается! Я быстро щёлкаю замком — может, он зачем-нибудь вышел в подъезд и не смог вернуться?

— Мёд! — кричу, а в ответ — тишина.

Я возвращаюсь в квартиру и с круглыми глазами начинаю носиться по комнатам — ищу, что пропало. А ничего не пропало. Даже деньги в кошельке, который лежит в прихожей на самом видном месте, целы. Нет только спортивной сумки Мёда. Как и его бейсболки, и кроссовок…

Он не вор. Он просто ушёл.

Я плюхаюсь на пуфик в коридоре, под горлом стоит мерзкий комок обиды. Собрался, пока я спала, и свалил — даже не попрощался. Хотя обижаться я должна только на себя. Ночью повела себя, как ненормальная — орала, ножом кухонным размахивала. И всё из-за какой-то невинной «булочки». Сейчас это прозвище кажется даже милым, но вчера… Наверное, Мёд подумал, что я дура неадекватная, и сбежал от греха подальше.

Чую — сейчас разревусь. Ни шанса истерике!

Иду в ванную, ставлю под кран ведро — буду отмывать гостиную. В универ идти расхотелось. Точнее, мне туда никогда не хочется, едва не за волосы каждое буднее утро тащу себя на пары. Это мама моя хотела в молодости изучать право и стать прокурором…

Короче! Хватит себя жалеть.

Иду в зал — скатываю белый в кровавую крапинку коврик. Его придётся отнести в химчистку — сама я точно не справлюсь. Пшикаю на кожаный диван моющим средством и берусь за мытьё пола. Бытовой фитнес с утра успокаивает, заряжает энергией и… не даёт превратиться в «булочку».

Я всхлипываю и сажусь в кресло. Ну почему Мёд ушёл вот так — тихо, не сказав мне ни слова?.. Почему?!