Мед

Смотрю на армянина и мотаю головой — не гость я. Он оказывается на редкость проницательным. Быстро завершает звонок и, остановив «Гюлю» на подлёте, садится за столик напротив меня.

— Здравствуй, дорогой. Слюшаю тэбэ, — акцент у него убийственно канонный.

Я тоже здороваюсь и излагаю суть коротко и сразу предупреждаю, что я без документов. Армянин гнёт густую бровь, трёт пухлыми пальцами подбородок и молчит. Я, измученный утренними неудачами, сижу как на иголках. Ара, давай, соображай быстрее! Нет — так я дальше пойду.

— Ну? — не выдерживаю.

— Я Арам, дирэктор этого кафэ, — он явно гордиться тошниловкой. — Как тэбэ звать?

— Мёд, — представляюсь и ещё раз мысленно благодарю Дину за имя.

— Мёд-джан, есть работа, но на нэдэля всэго.

— Что делать?

— Барашэк бить. Умэешь?

Фиг знает. А вот Араму об этом знать не надо. Разберусь как-нибудь.

— Умею, — вру нагло.

— Э-э-э, по-братски, Мёд-джан! — радуется армянин. — Поедэшь ко минэ в дом, жить комната бюдешь. Нэдэлю бьёшь барашэк, я тэбэ дэсять тысячь дам.

Да не вопрос!

Арам оказывается не только проницательным, но и резким. Полчаса, и я уже еду в машине с его братом куда-то за город.

Хреново, что с букетом и коленом придётся отложить на семь дней, но другого шанса заработать десятку за неделю может не подвернуться.

Чувствую себя призывником, который уходит в армию. Дождись меня, булочка!

* * *

Стою в раздевалке, смотрю на себя в зеркало. Одежда, в которой я занимаюсь танцами, достаточно откровенная, но не пошлая: короткие шорты, закрытая футболка и чулки — всё неизменно в чёрной гамме. Чёрный стройнит… Может, поэтому я сейчас не кажусь себе толстой? А ещё есть стрипы — туфли для танцев на высоченных каблуках и платформе. Они делают меня визуально тоньше. На первый взгляд, в стрипах даже ходить нереально, но всё дело в опыте. Месяц, и уже не чувствуешь никакого дискомфорта.

Хм… Или дело не в одежде? Фигура у меня вроде нормальная. Ладно, пора переодеваться. Время поджимает.

Я стягиваю с себя влажную после занятий одежду — устала. День получился насыщенным.

Упёрла коврик в химчистку, вернулась домой и села за договоры, которые мне скинула тётя — там жесть. Кто и зачем их составлял — непонятно, в них вообще ничего не понятно. Пришлось перекраивать. Просидела я за ноутом до вечера, а потом прибежала сюда — на стрип-пластику. Сначала оттанцевала общее занятие, а за ним индивудуалку. Сейчас приму душ и бегом в химчистку — ковёр забирать, пока она не закрылась.

— Дин, ты тут? — в раздевалку заглядывает наша преподавательница Ира.

— Ага, здесь я! — поднимаю руку над шкафчиком, чтобы меня было видно.

— Поговорить с тобой хотела, — Ира присаживается на лавочку. — Как ты смотришь на то, чтобы годик поработать в Китае?

Я?! Не думала, что мне предложат.

— У меня программы нет, — я надеваю банный халат и сажусь рядом с Ириной.

— Сделаем тебе программу. Это как раз не проблема.

Из нашей группы две девочки ездили в Китай работать на год и возвращались с хорошей суммой. Наниматели — небольшие заведения, бары или вроде того. В Китае любят экзотику — хавают всё, главное, чтобы исполняли иностранцы. В заведении по понедельникам могут танцевать «народники», по вторникам «балльники», например. Русские в такие места тоже ходят — ностальгия по родине.

— Не знаю… — выдыхаю задумчиво.

— Ты что, боишься? — Ира поднимает брови. — Дин, ты восемь месяцев занимаешься у меня и прекрасно знаешь, что я девочек абы куда не отправлю. Всё прилично — официальный договор, жильё, зарплата, — она достаёт из кармана спортивных штанов маленький блокнот и ручку, пишет цифры и показывает мне. — Это за год.

Впечатляет!

Стрип-пластика — не стриптиз. Акробатика, имитирующая эротический танец — никакого обнажения. И мы точно так же, как «народники» и «балльники», пользуемся спросом в приличных заведениях за границей, куда гости не подрочить приходят — отдохнуть нормально. Да, не опера-балет, и понятно, что на звание народных артистов мы не претендуем, но и ничего страшного в такой работе нет. Возможно, кто-то позволяет себе лишнее в поездке, но это точно — дело личное, без принуждения, рабства и прочей мути. Ире я доверяю, а видосы из Китая есть у девчонок в соцсетях — я смотрела, как и что. Только не думала, что мне предложат поехать. Я — коровка в стрипах, а тут на сцену за приличный гонорар.

— Я не боюсь, — оживаю после минутного молчания. — Просто не уверена в себе.

— Почему? — Ирина хлопает ресницами, смотрит на меня с непониманием. — Базу ты освоила, импровизация у тебя на хорошем уровне. В чём проблема?

Эм-м… В универе? Мама мне на заочку не разрешает переводиться, а тут академ брать надо. И вообще — мама… Она думает, что я хожу на йогу. Я при ней даже коврик с собой беру, когда на стрип-пластику иду. Поездка в Китай на год — это серьёзно, правду сказать придётся, как ни крути. Убедить её, что я не шлюха, будет непросто. Да что уж — нереально это.

— Можно подумать? — пытаюсь отмазаться, зная, Ира с меня сейчас не слезет.