Медаль за город Вашингтон

– Именно по этому поводу ко мне приходил некто полковник Чайвингтон, назвавшийся новым комендантом города. Он потребовал, чтобы мы не препятствовали этим, как вы сказали, мародерам выполнять то, что он назвал их долгом. А также он настаивает на примерном наказании тех, кто приказал стрелять в его подчиненных. Я ему дал понять, что все вы выполняли мои приказы, а также что мне не пришло никаких распоряжений по поводу того, что я должен передать полномочия этому полковнику.

Я никогда ранее не видел своих офицеров ошарашенными. Чуть помолчав, я добавил:

– Так что, джентльмены, до того, как он документально подтвердит свои полномочия, вам следует исполнять лишь мои приказы. А они гласят: ни в коем случае не допускать преступных действий со стороны 74-го Цветного полка либо иных персон в зонах патрулирования ваших батальонов.

Еще до прихода Чайвингтона я послал сержанта Ледди на телеграф с донесением для полковника Кинга. У него телеграмму просто не приняли. Тогда я отправил туда же лейтенанта Троттера, подумав, что если у него не получится, то не получится ни у кого. Но все, чего смог добиться он, – это предложения послать рапорт в некий Штаб Второй Реконструкции в Вашингтоне, где его перлюстрируют и, если сочтут нужным, пошлют уже по адресу. Мартин совершенно правильно сказал им, что должен получить мою санкцию, а вместо этого отправился на вокзал, где, впрочем, ему сообщили, что по распоряжению из Вашингтона все поезда отменены, кроме военных, которых сегодня попросту не будет. То же и про водный путь. Мартин попросил разрешения самолично попробовать пробраться в Новый Орлеан верхом – если у кого и получится добраться туда, то только у офицера. Я его отговаривал, но в результате махнул рукой и выделил ему троих солдат и коней. Но даже если он попадет к полковнику, это случится не раньше, чем через два-три дня – все-таки туда добираться долго, ведь до Нового Орлеана примерно сто пятьдесят миль.

Неожиданно дверь вновь резко распахнулась, и на пороге появился разъяренный Чайвингтон с десятком вооруженных негров.

– Арестовать их!

Должен сказать, что выучка у моих ребят после стольких лет службы в индейских краях была отменная, тем более что его вояки, такое у меня сложилось впечатление, умели лишь воевать с гражданскими, а полковник – с индейскими женщинами и стариками. А еще они забыли, что в соседнем помещении были и мои люди. Вскоре все негры в униформе лежали убитые или раненые, а полковника оперативно связали и сунули ему в рот какую-то тряпку.

И именно в этот момент вбежал ван Дорн.

– Сэр, разрешите доложить! Только что получил ваш приказ – посыльный не сумел меня найти. Я был на Соборной площади, там вооруженные горожане, и какая-то женщина призывает всех к восстанию!

12 августа (31 июля) 1878 года. Там же

Майор Роберт Смит Инграм, наконец-то решившийся

– Понятно, – вздохнул я. – После того, что происходило вечером и особенно ночью, я не удивлен. Пойдем разберемся. А этого, – я показал на Чайвингтона, – пока в подвал, под замок.

Особняк находился на улице Святого Франциска, проходящей по северной стороне площади Бьенвилль, между центром города и районом порта. Именно эта площадь была границей между нами и зоной ответственности трибунала – все, что было западнее этой площади, уже было не нашим, начиная с улицы Консепшн – Зачатия, проходившей по западной стороне самой площади. Разница была налицо – у нас кабаки, ночлежки, склады, у них – величественные дома, как их умеют строить лишь южане, магазины, весьма неплохие рестораны и целый ряд архитектурных памятников, одним из которых был собор Непорочного зачатия на углу улиц Дофина и Клейборн. Напротив же фасада, между улицами Клейборн и Джексона, и располагалась Соборная площадь. Обыкновенно там прогуливались дамы под парасолями, иногда под руку с джентльменами, а на лавочках, особенно после воскресной мессы, сидели старички и старушки и степенно переговаривались, обычно по-французски.

Сейчас же контраст между нашей и не нашей территорией тоже присутствовал, но все было по-другому. С нашей стороны ничего не изменилось – те же дешевые гостиницы и харчевни по улице Святого Иосифа с восточной стороны площади Бьенвилль, те же ночлежки, кабаки и маленькие домики чуть подальше, те же склады у самого порта. Но там, за улицей Зачатия, где еще позавчера было красиво и элегантно, все еще дымились многие дома и магазины, точнее, то, что от них осталось, а на улицах тут и там виднелись бурые пятна крови – трупы несчастных уже успели убрать.

А вот кого не было, так это негров в форме – одно дело измываться над безоружными, другое – когда тебе противостоят люди с оружием. Да, оружие по возможности все изъяли, но, зная южан, не сомневаюсь, что практически у всех где-нибудь что-нибудь да было припрятано на случай чего. И случай этот, как мы видим, произошел.