Медальон

Танцы на полный желудок казались мне сомнительным удовольствием, и я ответил на предложение вежливым отказом, но скоро понял, что остался в меньшинстве: даже король Вур, несмотря на сытный ужин, отплясывал в компании молодых эльфов с явным удовольствием (винные пары сделали свое дело). Меланхоличный Муса до сих пор сидел на своем месте, прикрыв глаза и легко покачиваясь в такт музыке. Александр доел апельсин, а потом занял место отца, сев ближе ко мне. Несколько минут он молчал, а потом привстал и шепнул:

– Я знаю, где Эотта.

Меня будто облили ушатом ледяной воды.

– Она ушла с Гарольдом, – продолжил Александр так же тихо. – Она строго-настрого запретила мне об этом говорить, но тебе я могу сказать. Я не хотел говорить другой Великой , потому что она мне не нравится.

– Кто такой Гарольд? – спросил я, наклонившись к нему. – Это один из твоих братьев? Эльф?

– Нет.

– А кто же тогда? Корибант? Человек?

– Нет.

– Вампир? ..

– Александр, сядь на свое место.

При звуке голоса подошедшего короля Вура мальчика как ветром сдуло.

– Прости, отец, – сказал он, смиренно усаживаясь по соседству с братом.

– Не обращай внимания на его вопросы, Великий, – обратился ко мне король. – Он задает их каждые пять минут. У меня трое детей, и его Великая Тьма, похоже, щедро наградила любопытством – спрашивает за троих, если не за десятерых. Порой не знаю, куда от него деваться.

Александр уже думал о своем, не обращая внимания на окружающий мир. Муса положил перед ним гроздь винограда, но тот не удостоил ее и взглядом.

– Ваше величество. – Король Вур услышал в моем тоне доселе незнакомые ему серьезные нотки и напрягся. – Раис, главный вампир клана, сказал нам, что вы ему что-то должны. Это не мое дело, я не считаю нужным вникать в ваши личные конфликты, но, может статься, от этого зависит жизнь вашей дочери.

Он сделал неопределенный жест рукой и взял свой стакан, в котором оставалось еще немного вина.

– Мой отец когда-то оказал его отцу услугу, и они заключили договор, согласно которому каждый из его потомков-королей будет отдавать главному вампиру клана своего младшего ребенка после того, как тому исполнится шестнадцать. Никто из Великих этот договор действительным не признал, потому что он не написан на бумаге и даже не скреплен необратимой клятвой , но Раис уверен в обратном.

– Вы решили, что он может украсть вашу дочь, тем самым напомнив вам об этом?

Вместо ответа король Вур допил остатки вина, и один из слуг тут же снова наполнил стакан до краев.

– Меньше всего мне хочется бросаться голословными обвинениями, ваше величество, – продолжил я, до сих пор обращаясь к нему в официальной форме, – но кто-то из вас мне лжет. Если вы не сказали мне всей правды, прошу вас – самое время все исправить. Что бы ни произошло, мне важно это знать.

Ответом мне была очередная порция безмолвия, на этот раз, сопровожденная легким пожатием плеч. Вот тут-то мне в голову и пришла эта догадка – и вопрос «говорит ли вам что-нибудь имя «Гарольд», ваше величество» я так и не задал. Жуткая, не побоюсь этого слова, догадка, и, хоть и сумасшедшая, но вполне имеющая право на жизнь. Я медленно обвел взглядом сидевших за столом, посмотрел на нескольких эльфов, которые до сих пор танцевали, а потом мысленно позвал Дану, и получил немедленный ответ – как всегда, очень вежливый:

– Я у тебя за спиной, придурок!