Медальон безымянного бога

Комнатенка была такая маленькая, что до куртки удалось дотянуться прямо от двери. Полина накинула на голову капюшон и на бегу застегнула молнию. Так черное платье не бросалось в глаза и можно было выйти на улицу.

– Ты куда это намылилась? – раздался сзади злой голос.

От неожиданности Полина замерла и обернулась. Из-за угла выглядывала та самая толстая тетка в грязном белом халате.

– Ах ты, ворюга! – заорала она. – Да я сейчас…

Внезапно она замолчала, как будто ее заткнули. Глаза выпучились, а рот открылся, но оттуда вылетало лишь тяжелое дыхание. Тетка замолотила в воздухе руками, при этом не двинувшись с места.

Полина не стала ждать конца этого представления и рванулась к служебному выходу. Было очень стыдно за воровство, но в мусорном баке они найдут кучу серебряных цепочек и монист, возможно, кому-то пригодятся.

Тетка в грязном халате потому не смогла преследовать Полину, что ее железными руками держало странное существо, одетое в черное трико, закрывающее даже лицо; оставалась только узкая полоска для глаз. В кукольном театре такие костюмы используют для работы с тростевыми куклами – большими, в два человеческих роста, вырезанными из фанеры или другого материала и ярко раскрашенными. Артисты, затянутые в черное, держат их на длинных палках и на фоне черного задника кажутся невидимыми.

Тетка пыталась вырваться и заорать, но странный человек нажал какую-то точку на ее жирной шее, и она застыла на месте.

Как только Полина исчезла, человек аккуратно положил тетку на пол и, убедившись, что она подает признаки жизни, ушел.

В доме номер четыре по Инженерной улице располагался Этнографический музей. Полина остановилась перед красивым особняком в стиле ампир и вспомнила, что последний раз была здесь еще в детстве. Она до сих пор помнила чукотский чум и сидящего на пороге человека в расшитом бисером национальном костюме, настолько похожего на живого, что маленькая Полина обратилась к нему с каким-то вопросом…

Она поднялась по широким ступеням, вошла в музей и огляделась.

– Девушка, касса справа под лестницей, – обратилась к ней строгим голосом женщина в зеленом форменном пиджаке.

– Мне вообще-то нужно найти Эллу Ефремовну Птицыну.

– Эллу Ефремовну? – Взгляд служительницы потеплел. – Сейчас я ей позвоню.

Она потянулась к старомодному телефону, стоявшему на столике, и в последний момент уточнила:

– А вы к ней по какому вопросу?

– Я ее племянница, – выдала Полина первое, что пришло ей в голову, и тут же по наитию добавила: – Алиса Лихачева…

Служительница посмотрела удивленно, но набрала короткий внутренний номер и проговорила:

– Элла Ефремовна, тут к вам девушка пришла… ну, такая странная… Алиса, Алиса Лихачева…

Она что-то выслушала, повесила трубку и повернулась к Полине:

– Элла Ефремовна сейчас придет.

Действительно, не прошло и пяти минут, как в холле появилась невысокая худенькая старушка с аккуратно уложенными седыми волосами. Лицо ее было встревожено. Оглядевшись вокруг, она направилась к дежурной со словами:

– А где…

Но Полина не дала ей договорить и шагнула к старушке, широко улыбаясь:

– Здравствуйте, тетя Элла! Это я, Алиса!

Старушка пристально взглянула на нее, потом покосилась на служительницу и проговорила:

– Ах, это ты? Ну, пойдем ко мне, поговорим! Не стоять же здесь!..

С этими словами она развернулась и быстро вышла из холла через дверь с надписью «Посторонним вход воспрещен».

Полина едва поспевала за ней.

За дверью оказалась лестница, ведущая вниз, в полуподвальный этаж. Старушка бойко сбежала по ней, оглянулась на Полину и сухо бросила:

– Не отставай… племянница!

Они прошли по короткому коридору и вошли в длинную комнату с низким потолком, заставленную какими-то ящиками и коробками. По углам комнаты за старыми письменными столами корпели несколько бледных существ обоего пола, к которым как нельзя лучше подходило название «музейные крысы». При появлении Полины и ее спутницы кто-то из них поднял голову, но тут же вернулся к своим занятиям.

Посреди комнаты на видном месте стояла грубо вырубленная из серого камня статуя женщины с мощными бедрами, отвислой грудью и едва намеченным плоским лицом.

Обойдя ее, старушка подошла к свободному письменному столу. Не говоря ни слова, села за этот стол и указала Полине на шаткий стул с промятым сидением. Полина не без опаски опустилась на него и выжидательно уставилась на старушку. Та еще какое-то время разглядывала девушку, словно изучая ее.

Полина подумала, что наконец-то нашла человека, который что-то знает об Алисе, а возможно, и об истинных причинах трагедии в итальянском ресторане. Вот только захочет ли она рассказать обо всем?

Наконец Элла Ефремовна заговорила:

– Ну, рассказывай, что знаешь.

– Я думала, вы мне что-то расскажете… – протянула в ответ Полина.

– Кто ты такая? – спросила Элла Ефремовна, понизив голос. – Что ты знаешь про Алису? Где она? Что с ней?

– А вы не боитесь, что нас услышат посторонние? – Полина выразительно обвела взглядом комнату и тихо шуршащих бумагами сотрудников.