Медальон двух монашек

- Ну, хорошо! Побудь тама. Мохеть разом понадобисси! - произнесла Саломия слегка пьяненьким голосом: они с Фелицатой уже успели пригубить наливочки, которую делали для себя в подсобном хозяйстве сестры. И, сделав небольшое движение пальцами протянутой руки, что означало: «Иди! Ты мне больше не нужна!», повернулась к Фелицате.

- Не слишком ли ты, подруга? - Фелицате явно не понравился королевский жест Саломии. - Это что, вроде как моя власть здеся не считается? Кто из нас главней, я или она? Почему это Саломия не спрашивает разрешения у меня? Может, я и не разрешу ей уходить! И она нервно поморщилась.

- Ежели, конечно, матушка Фелицата не против! - увидев реакцию на её слова и жест своей начальницы, мгновенно исправилась Саломия.

Смарагда замерла в ожидании того, что скажет ей Фелицата. Но та, довольная тем, что увидела признание своей власти Саломией, улыбнулась и величественным кивком головы, царственно отправила Смарагду из кельи.

- Ну, как тут наша сиротинушка? - Фелицата намекала на сомнительное происхождение Смарагды и жизнь её в приюте. - Всё так же шарахается от мужиков? Глянь-ка, какая ладная бабенка стала! Пора бы и ей узнать про мужицку ласку, как думаешь, сестрица?

Саломия, опрометчиво допустившая непростительную ошибку при Фелицате, готова была любыми путями исправиться: она хорошо знала, что Фелицата, не смотря на молодой возраст, таких ошибок никому не прощает. Кроме того, там, в монастыре или, что было еще хуже, за его пределами, у неё был таинственный покровитель. А это было уже очень опасно!

- Да, выросла уже, наша сиротинушка! - неоднозначно произнесла Саломия, надеясь, что эти слова заинтересуют Фелицату, и не ошиблась.

- А чо такое? - игриво и с некоторым похотливым любопытством, спросила Фелицата. - Неужто кто-то появился у нашей сиротки?

- Появилси. Не появилси. - как-то неопределенно произнесла Саломия, наливая своей начальнице и себе ещё по рюмочке наливочки. - Тока вот сёдни я её застала, знашь за чем?

Они чокнулись, выпили, крякнули и причмокнули губами от удовольствия: алкоголь уже ударил в голову. Лица их покрылись приятным свежим румянцем, глазки заблестели, улыбка появилась на лицах. Повязки с головы слетели и обе монашки с ревностью и удовольствием разглядывали волосы друг друга.

Найдя, что её светло – русые локоны всё-таки красивее, чем темно-русые волосы Саломии, Фелицата довольно улыбнулась и снова спросила. - Так чо там было. У неё?

- Да она стояла рано утром и смотрела на то, что болталось между нох у жеребца, обхаживающего кобылицу! - засмеялась Саломия, намекая на нечто непристойное, о котором можно было теперь говорить. И Фелицата её прекрасно поняла, заулыбавшись, как заговорщица.

- И ты думаешь? Думаешь, она уже готова? - Фелицата похотливо и мечтательно заулыбалась еще шире.

Саломия, не переставая улыбаться своей подруге, и с любовью смотря ей в глаза, кивнула головой. Однако, не успели они договорить, как резкий стук в дверь прервал их разговор, и в келью вошли четверо казаков.

- Здравствуйте, матушка Фелицата! И ты, матушка Саломия! - произнес самый важный усач, выйдя и поклонившись им по очереди. - Позволь нам нарушить ваше уединение!

Вежливость и улыбчивость гостей сделали своё дело, да и сами сестры теперь всё воспринимали несколько иначе.

- А проходите, гости дорогие к столу! Выпьем, да закусим, чем бог послал! А уж потом и о деле поговорим. - произнесла Фелицата царственным голосом и жестом пригласила казачков к столу. Саломия быстро налила им по полному стакану крепкой самогонки.

Казачки не стали ломаться и уселись за столом.

- За здоровье матушки Фелицаты и матушки Саломии! - произнес их вожак, и казаки разом опрокинули в рот самогонку, довольно крякнув и вытерев рты рукавами. Никто из них даже и не притронулся к пище и не завел разговор.

Саломия тут же налила им ещё по стакану самогонки. Вдогонку. То же самое произошло и со вторыми стаканами, но в этот раз казаки выразили желание поговорить о деле. Кратко изложив своё предложение о закупке мяса для казаков, и осведомившись о ценах, они нашли их приемлемыми, и договоренность можно было бы считать достигнутой. Однако лукавый огонек проскочил в глазах вожака.

- А чо, матушка Фелицата и матушка Саломия, я вижу, у вас банька истоплена?

- Банька-то истоплена, да вот некому девичью спинку дубовым веничком похлестать! Своих-то силенок не хватает! - почти открыто отозвалась Фелицата, прекрасно поняв намек есаула, нервно поглаживающего усы.

- Ну, у нас есть, кому похлестать! Выбор за вами: есть и опытные, и молодые – осторожно произнес он, явно намекая на себя и урядника. - А молодежь пока отправим коней постеречь!

Заметив недовольство молодых казаков, есаул нахмурил брови. Но и этого ему показалось мало: он кивнул им на дверь! Недовольные казачки нехотя встали и, поклонившись дамам, вышли: перспектива стеречь коней, пока начальство будет париться с монашками, их явно не устраивала. Но и ослушаться приказа они не могли. Вздохнув, оба казачка направились к лошадям.