Медальон сюрреалиста

Он заглянул в ее глубокие, блестящие глаза. Небо вместе с пестрым лугом качнулось и опрокинулось в овраг, по телу побежала дрожь, к щекам прилила кровь.

Последний летний месяц пролетел как один миг, он сгорел дотла в пламени страсти. Сальвадор рисовал юную цыганку в разных образах и все глубже тонул в омуте ее чар. Она была похожа на стрекозу: грациозная, тонкая, немного угловатая и необычайно гибкая. Катрин больше не казалась ему грязной и недостойной, «она такая же, как я», думал юноша.

Приехавший в конце лета отец Сальвадора удивился, что его сын, ранее так рвавшийся домой, не хотел покидать монастырь.

— Ты собираешься поступать в академию или нет?

Катрин не появлялась вот уже пятый день, отец торопил юношу домой, готовиться к экзаменам. Сальвадору хотелось ответить отцу, что он в гробу видал его академию вместе с экзаменами, и если бы Катрин была рядом, если бы она попросила его остаться, он так и сделал бы.

Не дождавшись возлюбленной, Сальвадор отправился к месту стоянки табора. Шатра там уже не было, остались лишь две пегие лошадки. Оглядевшись, Сальвадор заметил знакомого ему паренька.

— Хосе! — крикнул художник.

— Чего тебе? — настороженно отозвался цыган. Он шагнул в густую траву, чтобы Сальвадор не заметил на нем своих ботинок.

— Эй, где Катрин?

— В город с табором ушла. Ты ее не ищи. Отец узнал, что сестра с гаджо гулять стала, сердитым стал.

— Это я-то гаджо?! — возмутился Сальвадор. — Да я из знатного каталонского рода!

— У нас, у цыган, свои законы. Цыгане говорят: приходи любой — гостем будешь, а в родню не всякий попадет.

Сальвадор оторвал от рисунка клочок бумаги, начеркал на нем адрес дома, где проживала его двоюродная бабка дона Паула: Santjago la Ricada, 4. Старуха всегда была рада Сальвадору, она его баловала, позволяла делать все, что ему заблагорассудится. К тому же дона Паула была туга на оба уха и слаба глазами, так что в ее доме он мог без опасения встречаться с цыганкой — бабка все равно ничего не заметит, а если заметит, то родителям не выдаст.

Положив бумажку с адресом в медальон, Сальвадор протянул его цыгану.

— На вот, возьми, передашь ей.

— Знакомая вещица, — хмыкнул Хосе. — Услуга требует платы, подкинь пару песет Христа ради.

— Плату ты уже взял вперед. Мои ботинки сшиты у лучшего в Фигерасе башмачника.

— Верно говоришь, хорошие башмаки, — согласился цыган. — Ладно, так уж и быть, передам.