Медальон сюрреалиста

Найти мастерскую по изготовлению ключей, где был сделан дубликат ключа от квартиры Ариадны Металиди, оперативникам удалось довольно быстро. Человек, вынесший оригинал ключа, был вынужден сделать дубликат как можно быстрее, пока хозяйка не обнаружила пропажу. Поэтому он должен был обратиться в ближайшую к дому Меньшиковых мастерскую.

Мигрант из Средней Азии ловко орудовал инструментами в полуподвальном помещении торгового центра, что расположен около Юнтоловского лесопарка. При виде представителей власти мастер насторожился и на всякий случай стал все отрицать, но, когда понял, что оперативников не интересует, на каких правах он здесь находится, южный гость выказал желание сотрудничать.

— Помню этот ключ, все помню! Девушка приходиль. Сказаль, что для сестры нада. Ай-ай ай! Знаю я, для какой сестры! С маладёй человек жить собирается, а для сестры сказаль.

— Эта? — предъявили ему фотографию Земсковой.

— Да. Красивый девушка. Что натвориль?

Вместо ответа на вопрос оперативники пригрозили мастеру привлечь его в качестве соучастника, отчего и без того испуганный мигрант испугался еще больше.

Оставалось найти свидетелей того, как Елена заходила в квартиру Металиди. Это оказалось не так просто. Дело усложнялось тем, что уже прошло довольно много времени и Елена была немного похожа на Арину — тот же рост, та же худощавая комплекция, каштановые волосы — ее запросто могли принять за хозяйку квартиры.

После долгих поисков сыщикам наконец улыбнулась удача. В отделение позвонила соседка Ариадны по лестничной площадке, Виктория Козлова, и рассказала, что, когда у нее гостила мать, та видела в глазок, как из квартиры Металиди выходила девушка и закрывала ее на ключ.

Мать Козловой была женщиной немолодой и весьма осторожной. Находясь на пенсии, она постоянно смотрела телевизор и была наслышана о непростой криминальной ситуации в городе. Прежде чем открыть входную дверь, она всегда смотрела в глазок с целью убедиться, что на лестничной клетке не стоит какой-нибудь алкаш или, хуже того, бандюга. Вот и в тот раз, собираясь уходить, женщина прильнула к глазку. Выходящая из квартиры напротив девушка никаких подозрений у пенсионерки не вызвала; она бы открыла дверь и, скорее всего, столкнулась бы с девушкой на лестничной площадке, но ее окликнула дочь. Виктория вспомнила, что мама хотела взять у нее миксер, да забыла.

— Ой, да что вы меня спрашиваете! Не помню я, как выглядела та девочка! — замахала руками Козлова-старшая, когда к ней приехал Барсиков. — Если бы Вика мне не сказала, что ищут, кто приходил в тридцать вторую квартиру, о том случае я бы и не вспомнила. Звоню вчера дочке. Привет-привет, говорю. Что нового, спрашиваю. Я каждый день Вике звоню. А как же? Надо знать, что у нее делается. Что нового, спрашиваю. А она мне: так и так, приходили из полиции по поводу соседки. Ну, я и вспомнила, что в глазок видела девушку. А она мне: мама, надо все рассказать полиции! А я ей: что тут рассказывать? Я не разглядела ее толком. А она все равно: давай расскажем. Ну, говорю, рассказывай!

— Посмотрите внимательно, кого из них вы видели около тридцать второй квартиры, — Антон положил перед свидетельницей фотографии Земсковой и Металиди.

— Не, не она, — сразу отмела фотографию Арины женщина. — Эту я раньше тут видела, а в тот раз была другая. Она крупнее, что ли. Я потому и вспомнила. Решила, что они вместе живут или родственница.

— На эту девушку тоже не похожа? — оперативник показал на фото Земсковой.

Козлова долго разглядывала фотографию, потом неуверенно произнесла:

— Не знаю. Я ее лица толком не разглядела. Вот если бы мне фигуру увидеть. Я раньше в «Гостином дворе» в отделе готового платья работала! — с гордостью произнесла пенсионерка. — Считай, лет двенадцать уже не работаю, а глаз дело помнит — прежде всего фигуру оценивает. Та была ростом сто семьдесят пять где-то и в объеме не меньше сорок шестого. Размер не ходовой из-за роста. К нам на такую фигуру всегда мало одежды привозили, все больше на стандартный рост — сто шестьдесят четыре — сто семьдесят.

Из всех накопившихся материалов картина складывалась следующая.

Маргарита Латышева вступила в сговор с Еленой Земсковой. Елена взяла одежду Ариадны Металиди и ее альбом с репродукциями художников-сюрреалистов и сделала дубликат ключей от ее квартиры. Затем, одетая в одежду Ариадны, густо подкрашенная косметикой, Елена отправилась в кафе «Бродяга», где ее ждал Павел Категоров. На то, что в «Бродягу» приходила все-таки Елена, а не Ариадна, косвенно указывали показания Москалевой — квартирной хозяйки, у которой Елена снимала комнату. Москалева видела Земскову днем пятого апреля разодетую и с ярким макияжем, хотя обычно девушка одевалась куда скромнее.