Медальон Таньки-пулеметчицы

– И догадываться особо нечего. Вы на такое мероприятие небось не в первый раз приходите. А я вот здесь впервые. Видите ли, сам нездешний, из Ленинграда. Приехал к дочери погостить, в школу к внучке зашел, а ее классная руководительница и пригласила меня сюда. Я не отказался. Люблю, знаете, такие вещи. Мы должны как можно чаще вспоминать о войне и рассказывать о ней подрастающему поколению. Вы как считаете?

– Я с вами абсолютно согласна, – поддакнула Татьяна. – Потому и хожу на все мероприятия. Муж, честно говоря, их не очень жалует. Нет, он думает так же, как и мы с вами: молодежь должна знать правду. Но после таких встреч у него начинает болеть сердце, и приходится вызывать врача.

– Надо же! – воскликнул незнакомец. – У моей жены тоже после встреч с ветеранами болит сердце. Ей слишком тяжело вспоминать о днях, проведенных на оккупированной территории, о группе подпольщиков, возглавляемой ее учителем, и о том, как почти всех расстреляли немцы. К сожалению, предательство в дни войны не было редкостью.

Женщина едва заметно дрогнула, и Власенко, игравший роль ветерана, приглашенного в Дом культуры, отметил это про себя. А еще он отметил, что, разговаривая с ней, почувствовал боли в сердце, нет, не сильные, а так, колющие, на которые по ночам жаловалась жена, – чудом оставшаяся в живых подпольщица. Воспоминания теснились в ее душе, оставляли кровоточащие раны, и супруга нечасто ходила на праздники, посвященные Великой Отечественной. Так что, завязав разговор с карательницей, Андрей Николаевич ее не обманывал. Разве только дочь с внучкой жили в другом городе, куда он периодически приезжал их навестить.

Когда зазвучала музыка, все приглашенные встали и вытянулись под звуки гимна Советского Союза. Власенко искоса поглядывал на Маркову. Она стояла с таким торжественным лицом, словно была причастна к той великой победе, которая досталась потом и кровью, больше кровью, и ему захотелось ударить ее, причинить боль, закричать на весь зал. Однако пришлось сдержаться. После исполнения гимна все сели на места, и высокая длинноногая комсомолка в черной юбке и белой блузке, с пучком черных как воронье крыло волос на затылке, стала представлять гостей. Когда очередь дошла до Татьяны, предательница легко поднялась. На ее полноватом лице заиграли краски, пока девушка перечисляла заслуги мнимой медсестры Красной армии. Едва Танька уселась в скрипучее кресло, поправив платье, Власенко наклонился к ней:

– Значит, вы побывали в Вяземском котле? Любопытно.