Медальон Великой княжны

После ареста Скороходова Павел стал осторожнее. Теперь он не заговаривал с семьей. Издали кивал, старался не стоять в карауле возле самых дверей, в комнаты их не рвался. Ждал, когда все уляжется. Но про него никто не вспоминал, на допросы не тягали, в ЧК не вызывали. Значит, не сдал Иван старого друга. Не сдал. А вот он, Павел, струсил. А с другой стороны, было б их двое, точно обвинили бы в заговоре и наверняка к стенке поставили, а может, и семейству не поздоровилось бы. Павел уже давно чувствовал недоброе. Чувствовал, но помалкивал. Не с кем ему теперь было делиться. Не с кем. А тут еще Курносов повадился с ним в смену дежурить.

А в начале июля случилось сразу же несколько важных перемен. Сперва Авдеев арестовал своего помощника Мошкина за воровство. И Павел его целиком и полностью поддержал. Мошкин был подлец, вор и хам. И туда ему была и дорога. Но, видно, слишком уж долго тянул с этим вопросом Авдеев, потому как следующим поперли с должности его самого. При Павле это было.

Явились несколько человек из Уралсовета, в том числе сам начальник Белобородов, и еще какие-то с ним, переговорили с семьей и забрали с собой Авдеева. А в комнате коменданта обосновался другой. Строгий, чернявый, сразу видно — из евреев. Павлу он не понравился, и правильно. Не успело начальство с Авдеевым уехать, как к дому подкатила машина, повыскакивали из нее латыши и прямехонько в дом.

— Товарищи, — выйдя из своего кабинета, объявил Юровский, — в связи с отстранением товарища Авдеева, разгильдяйством и тем, что были выявлены среди охраны случаи воровства принадлежащих семье Николая Романова вещей, охрана внутри дома будет заменена. С этого дня в доме будет постоянно находиться отряд наших латышских товарищей.

Павел уже успел краем глаза заметить, как они устраиваются в большой комнате на первом этаже.

— Те из вас, кто не был замечен в нарушении дисциплины, поступают в распоряжение товарища Медведева, командующего наружной охраной дома. — Павел даже выдохнул с облегчением, этот порядок наведет, вон какой, сразу всех прищучил. А то, что он теперь снаружи будет караулить, ну так и ладно. Ему же спокойнее. А даст бог, еще и Курносова попрут, он ведь тоже любил над семейством поизгаляться, чтобы он воровал, Павел, правда, не видел, но в остальном…

А потом пошла чистка. Юровский этот оказался типом пронырливым, дотошным и въедливым. Он проверил все, даже пулеметы, после чего так отчихвостил пулеметчиков, что от тех только пух с перьями полетели, а потом выгнал их с треском.