Медальон Великой княжны

Павел не спал уже третьи сутки. Как тут заснешь? Кругом мокрый снег, прогалины, холод до костей пробирает. Днем-то еще солнышко, а вот ночью как мороз ударит, вот тут запрыгаешь в мокрых портянках да отсыревшей шинелишке, да и есть хочется так, что живот к спине приклеился, и коленки подгибаются. Чего бы он только не отдал за пару часов нормального сна в сухой землянке и миску горячих щей… Павел мечтательно прикрыл глаза, чувствуя, что сейчас стоя заснет. Сквозь пелену усталости проникали в его утомленное сознание звуки мертвого зимнего леса. Далекие редкие выстрелы, скрип голых ветвей, неторопливая капель, шорох тонких прутиков на пронзительном мартовском ветерке. Сквозь веки его слепило высокое яркое солнце, и хотелось тянуться к этому теплу и свету, не открывая глаз. Превратиться в дымок, в туман и подняться туда, в вышину… Додумать эту мысль Павлу не удалось. Где-то в стороне, вправо, почудились тихие голоса, легкий шорох. Он замер, не открывая глаз. Это могли быть только свои. Немцам сторожиться нечего, эти с автоматами и собаками пойдут.

Павел оторвался от ствола и, осторожно ступая среди кустов и деревьев, пошел на голоса.

В небольшой ложбинке, навалив на снег валежника и сучьев, сидели пятеро таких же утомленных, голодных солдат, как и он. Они тревожно обернулись на шум его шагов, похватав в руки автоматы.

— Семен! Семен! — радостно воскликнул Павел, узнав в одном из сидевших на снегу солдат старшину их взвода Семена Горохова, крепкого тульского мужика, с которым служил уже полтора года и которого еще два дня назад потерял в неразберихе отступления. Павел скатился вниз и, как родного, обнял его.

— Ты слышь, потише, — отодвинул его старшина. — Задело меня. Сослуживец это мой, Павел Лушин. — Обернулся он к все еще стоявшим настороженно солдатам.

— А харчи у тваво сослуживца имеются? — взглянув снизу вверх на Павла, спросил невысокий седоусый мужичок в ушанке, с навсегда загорелым морщинистым лицом и большими мозолистыми ладонями.

— Ну что ты, Михалыч, сразу про харчи, дай присесть человеку. Знакомься, Павел, это Михал Михалыч Бедуля, мы его Дедуля зовем. Он до войны председателем колхоза был, хозяйственный мужик, — усмехнулся Семен. — А это вот Леонид Панфилов, студент, москвич, три месяца как на фронт попал, и в такую вот кашу, — кивнув на молоденького худощавого паренька, представил Семен. — А это вот Костя Малыгин, слесарь с тракторного, а это…

Семен представить его не успел.