Медбрат Коростоянов (библия материалиста)

– Я вообще не умею читать. И писать тоже, – чуть ли не с гордостью сообщил мне этот полоумный Патрик, глаз его все время закатывался за веко, и оттого создавалось впечатление, будто он нарочно глумится над собеседником.

– Как так? – удивился я. – Это же невозможно в наше время. Как же вы обходитесь? – честно говоря, я ему не поверил, решил отчего-то, что он издевается.

– Никак не обхожусь. Я завтра же отбываю. Да-да! Отбываю! Мне больше не надо учиться читать и писать. По-всякому! Нет, не надо! – и он зашелся абсолютно счастливым смехом.

Куда он отбывает? Делегация определила себе двухнедельное пребывание, а прошло всего-то два дня. Хотя кто его знает, этого Патрика? Может, у него отдельная, своя миссия.

Могилу отца мы посетили, я отошел в сторону из деликатности, а Патрик заговорил с гранитным цоколем на своем, англо-ирландском наречии. О чем? Какая разница. Мне все же было приятно, что вот он выбрал моего отца, словно какую невиданную достопримечательность.

А на следующий день рыжий ирландец, Патрик О.Лири действительно отбыл. В мир иной. Взял да и умер. Просто так. Даже ни от какой болезни. В гостиничном номере нашли его мертвое тело, и больше ничего. К нам от союзников тоже не было претензий, оказывается, Патрик предупреждал их: у него наследственное, неустранимое апноэ, и в любую минуту во сне возможна остановка дыхания, потому он почти никогда не спит или очень некрепко, но, если что, – пусть не пугаются и никого не винят. Тело Патрика отвезли в областной морг, чтобы оттуда в запаянном гробу в его родной Лимерик. А я целый день маялся, терзал дырявую свою память, откуда-то знакомы мне были его слова: «Я вообще не умею читать, и писать тоже». Пока не вспомнил, внезапно, уже и думать перестал, как вдруг из глубин всплыло. Я слышал их однажды, от моего отца, когда вместе с мамой они украдкой вспоминали потусторонние события, осенившие много лет назад наш мирный Бурьяновск. Отец всю свою жизнь, которую я помню, ждал какого-то человека. Безнадежно ждал. Встреча с этим человеком, которого он знал прежде, до моего рождения, почему-то была ему важна. И еще я знаю, что отец не дождался этого свидания. Хотя втайне очень о том мечтал.

Я же вернулся домой и достал с антресолей виниловую коробку. Открыл. И стал читать. А потом написал вот это послесловие. Потому что любая быль или сказка непременно должна иметь свое завершение. Иначе, какая же от нее польза, или какой в ней смысл?