Медбрат Коростоянов (библия материалиста)

Все стадии я преодолел девятибалльным штормовым накатом, будто выплеснул наружу цунами из помоев. Почувствовал себя чище и на другой планете, но лучше не стало. Наоборот, стало хуже, потому что нашло затмение обреченности. Раз уж так, раз никуда не денешься, зачем помышлять о будущем, если настоящее – точка прибытия и отталкивания одновременно. Необходимо было изобрести положительный предел, награду для храбреца или утешение для труса, или морковку для осла. Лидка. Если смогу вернуться с войны, то Лидка. Я, наверное, буду уже другой человек, давший отпор ворогам-завоевателям, и сам сделаюсь завоевателем. Женских сердец, точнее, единственного, нужного мне.

Мао, вероятно, уловил флюиды, исходившие от подчиненного медбрата и заражавшие пространство, определенное оградой стационару, велел отдохнуть денек, на службе ни-ни, не появляться. А как же…? Как-нибудь выкрутимся. В крайнем случае, я или Оля заступим на дежурство, не переломимся, да и М.В.Д. не останется в стороне, со стариком еще выйдут проблемы, горячий старик, как бы ни натворил «штрафных» глупостей. Возьмется за свою берданку, старое охотничье ружьишко, еще пристрелит кого-нибудь, тем более из-за Феномена. Вполне! Вспомнит боевое прошлое в настоящие волчьи времена. Вы, Феля, его не науськивайте. С чего вы взяли, Марксэн Аверьянович? И впрямь, с чего? На Мао переложить хомут еще туда-сюда, но на дядю Славу… Я в своем уме. Даже тогда был.

Мне оставалось одно. Вернуться в свою конуру, лечь на продавленную койку, и думать, думать. Ну, разве хлебнуть пивка для рывка мысли, и успокоения сердечного. Мао поутру выдал мне квартальную: чтобы ему днем раньше, не пришлось бы позориться с «Буратино», и было бы чем ответить заморскому фату Джеку Дэниелсу. Правда, я прозревал – премия уделена мне вне очереди, что опять же не добавило настроения, но внушило тревогу – Мао ждет от меня. Чего? Кота в мешке. Повезет, если породистого.

Узнать о мумии тролля, о «мертвом» Николае Ивановиче. Легко сказать! А чего проще? Видно, пиво наставило меня на правильную стезю. Мне же не подробности биографии нужны. Где, когда и с кем, и в какой позиции. Все остальное выдаст тот же старлей Кривошапка. За бутылку, и вовсе без Джека Дэниелса обойдемся. Одной «пшеничной» местного разлива. Перспектива распития с буйным «игуменом» мне отнюдь не доставила удовольствия, а кто обещал, что будет малиново-сладко? Толченного стекла в глотку!

Тем же вечером я потащился на гуляй-поле. Часов этак около восьми. Чтоб Кривошапка уже успел вернуться, но еще не успел набраться. И был бы особенно рад подношению. Обставить свой визит великих трудов не потребовало. Слухи, вездесущие, точно акции МММ, скорее всего, уже добрались до любознательного правового хранителя, ну а я, в частном порядке: вам же проще, товарищ старший лейтенант, без лишней бумажной возни, приглядите одним глазком, ну, форменное безобразие, открыто внаглую, алкаши проклятые. И сразу буль-буль-буль, сто грамм. Как-то так и случилось.

– А-а-а, Фелька! – это он говорил мне спустя каких-то два часа, – Бляди, бляди все! И жена, и мать ее, сука!

Кривошапка заплакал. Я заплакал тоже. Почему нет? За компанию и жид удавился. Мне захотелось, взял и пустил слезу, кому мешает? Вдобавок я был пьян изрядно. Если бы не фельдшерская практика в ашхабадском госпитале, то и в драбадан. Но опыт не подвел. Тем более, после водки пили разбавленный спирт. А, ну ее! Старлей расщедрился, достал народный оброк, на треть пустая бутыль «рояля», как обзывали в Бурьяновске заграничный девяностошестипроцентный. Воды в кране было навалом, в тот день не отключали, чтоб не бегать туда-сюда, Кривошапка сразу набрал в раковине полное пластиковое ведерко, по моему подозрению – бывшее мусорное. Оттуда черпали пол-литровой походной кружкой, два к одному, смешать, но не взбалтывать, для осадка заедая по ходу дела китайской тушенкой. Мне, как гостю, полагалась алюминиевая гнутая вилка, старлей вкушал консервированный продукт прямо с ножа – настоящей, отобранной у кого-то по случаю «финки». Порезал язык, и заплакал еще горше. А я сообразил, пришло время спросить о своем интересе.

Ответ вышел для меня неожиданным.

– От этого хмыря держись подальше, – Кривошапка даже частично протрезвел. – Пидор залетный, из Москвы. Благотворитель! А сам под Пензой срок мотал на строгом.

– Вор в законе? – подбавил я огоньку, очень уж сочеталось с мумией тролля. Как я раньше не сообразил? Точно в чернушном кино, и пробы проходить не надо. Тюрягой за версту.