Медиа-магнат ренессанса

— Я никому не спускаю нанесенные мне оскорбления, — Ригос убрал свой страшный меч в ножны, протянул руку к жбану с вином и жадно к нему присосался, — Вот же поганое пойло! Но зато как славно утоляет жажду, — он грохнул пустым кувшином по столу и улыбнулся стальными зубами, — Ладно. Так и быть. Пощажу.

Студенты одобрительно зашумели, а барон доверительно наклонился к Сомову.

— Однако, вы тоже хороши со своей перчаткой, — вполголоса произнес Ригос, — В таком ограниченном пространстве вы бы полтаверны убили.

— Вы за кого меня принимаете, барон? — отмахнулся Виктор, — Конечно же я переключил перчатку на парализатор, — он сокрушенно вздохнул: — Эх, надо было ехать в «Трюм». В моей таверне такого безобразия не допускают.

— «Трюм» ваша таверна?! Ого! Что же вы сразу об этом не сказали? Так едем же! — с воодушевлением предложил Ригос.

В этот момент на свою беду в таверну заглянул граф Карт с сообщением, что он и баронесса Саннис убывают. Однако мягкотелого графа тут же взяли в оборот, и пьяная компания без труда убедила его в необходимости продолжения банкета. Иле Саннис пришлось смирить свое недовольство и потесниться, когда дверь в салон паромобиля неожиданно распахнулась и внутрь полезла целая толпа хохочущих студентов.

И лишь один человек не принимал участия в общем веселье, а уходил по темной безлюдной улице прочь.

— Свиньи, — сжимал кулаки Авик Лакис и едва сдерживал слезы, — проклятые благородные свиньи!

В «Трюме», как всегда звучала приятная земная музыка, восхитительно пахло изысканными блюдами и стоял космический полумрак. К ночи в заведении было достаточно многолюдно, так как его заполняли поклонники творчества Сомова, в основном молодые обеспеченные люди, которые тоже являлись студентами различных учебных заведений Маркатана. Они отмечали общий для всех праздник, были изрядно навеселе и буквально взревели, увидев своего кумира.

— А вы оказывается местная знаменитость, Вик, — удивленно озираясь пробормотал Марс, — Вот бы уж никогда не подумал, что не отважный воин, а всего лишь музыкант может быть настолько популярен. Не сочтите мои слова за оскорбление, господин барон, но у меня это как-то в голове не укладывается.

С трудом пробившись сквозь приветствующую его толпу Виктор провел Ригоса, Карта и баронессу Саннис за свой персональный столик. Несколько крепких бритоголовых парней, увешанных оружием, которые там сидели, тихо перекинулись с Сомовым парой фраз и послушно пересели в другое место. Марс проводил их подозрительным взглядом.

— Что за отвратительные рожи, — произнес он, — Не хотелось бы встретиться с ними ночью в какой-нибудь подворотне.

— А у вас наметанный глаз, господин Ригос, — похвалил его Сомов, — Но успокойтесь. Эти ребята давно уже не промышляют в подворотнях. Это охрана таверны.

— Добрый вечер, господа. Рук Карс, владелец этого скромного заведения, — поклонился подскочивший к столику полный розовощекий человек, — Весь к вашим услугам. Вик, надеюсь твои гости довольны обслуживанием? Господа, настоятельно рекомендую всем попробовать красное эльфийское вино. Прошу, — он выставил на стол причудливо изогнутую бутылку, — Специально и только для друзей Виктора из моих личных запасов. Великолепнейший вкус и непревзойденный букет.

— Как владелец? — Ригос недоуменно повернулся к Сомову, — Ты же говорил, что это твое заведение.

— Ну, мы с господином Карсом держим его на паях, — пояснил Виктор, оторвавшись от бокала и подняв черные глаза на Рука, — Впрочем, мне иногда приходят в голову мысли отжать у него всю таверну. Тем более, что есть за что.

Розовощекий Карс моментально стал пунцовым и часто захлопал ресницами.

— Да шучу я, — рассмеялся Сомов, — Присаживайся, Рук, и выпей вместе с нами. Куда я без тебя денусь. Я же ничего не смыслю в ресторанном бизнесе.

Музыканты на сцене закончили свое выступление, и старый скрипач Обост спустился в зал к Сомову доложить о состоянии дел. Студенты воспользовались возникшей паузой и хором затянули протяжный студенческий гимн. Виктор поднял руку, прерывая доклад старика и прислушался.

— Обост, ты это слышишь? — спросил он.

— К сожалению, да, — поморщился скрипач, — Но лучше бы мне отрезали уши, чтобы я этого не слышал.

— Да уж… Этот стон у них песней зовется, — пробормотал Сомов и вдруг глаза его загорелись, — Карс, вели принести сюда перо и бумагу. Сейчас, господа, я покажу вам какие нужно петь песни!

Виктор начал увлеченно писать, а за его спиной Обост умоляюще замахал руками, призывая всех к тишине. Студенческий гимн затих и теперь таверна лишь тихо гудела, обсуждая внезапный творческий порыв знаменитого музыканта. Самые любопытные даже с мест поднялись и привстали на цыпочки, чтобы лучше видеть рождение новой песни.