МЕДИАНН №1, 2019

За краткий миг перехода Вард успел оценить обстановку, хотя после успокаивающего мрака уследить за множеством деталей было непросто. Кавалерия южан пытались разбить каре пехоты, ощетинившееся штыками. Шеренги стрелков сходились, выкашивая друг друга слаженными залпам. Пушечная картечь рвала в клочья солдатское мясо.

Две фигурки в бурых хламидах. Несколько пульсирующих комков сорвались с их ладоней быстрее пули. Достигнув егерей, наступающих рассыпным строем, они взорвались, щедро забрызгав все вокруг. Истошные вопли солдат перекрывали даже артиллерийскую канонаду. На то есть веская причина: плоть слезала с костей целыми кусками, внутренности вываливались наружу. Кто-то еще успел сделать несколько шагов, оставляя кровавый след, прежде чем упасть в грязь.

Одновременно с этим один из тенебратов прощупывает Мреть. Наверное, считает себя умелым и выдержанным. Словно опытный лекарь, распознающий присутствие губительной опухоли одной лишь пальпацией. Но для Варда он подобен скорее островному примату, бьющему палкой по озерной глади — эманации от его манипуляций расходятся, как круги по воде. Недоверие к своим коллегам, страх перед Мретью — они сами возделывают почву, на которой взойдут плоды поражения.

Вард легко обошел их ловушки, появившись прямо перед оторопевшими южанами; он сделал несколько изящных пассов, и ткань вокруг ближайшего тенебрата закрутилась губительным смерчем. Вард слегка поморщился — ошметки разлетелись едва ли не на полет стрелы. Впрочем, результат удовлетворительный.

До уцелевшего южанина дошло, что у него на шее болтаются кишки напарника, а к крови на одежде вскоре может примешаться и его собственная. Он торопливо открыл сцепку, начиная проваливаться в нее, будто в болото. Вард помедлил — все это было нелогично и смахивало на ловушку. Но потом вспомнил, что для этих людей страх и растерянность не просто бесполезные эмоции. Усилием воли Вард закрыл сцепку: аккуратно срезанная верхняя половина тенебрата с хлюпом рухнула на землю, да так и осталась стоять торчмя. Он взмахнул руками, пытаясь что-то сделать, но лишь проблевался кровью и завалился на бок.

К Варду уже бежали горцы — звериные шкуры и зазубренные клинки. Раздался клич:

— Свобода или смерть!

Нет, уважаемые, сегодня никаких «или». Вард достал нож. и начал кромсать собственную плоть. Горцы замедлили бег, удивленно переглядываясь. А из ран тенебрата уже вырвались серые, под стать мантии, щупальца. Новообретенные гибкие конечности уперлась в землю, подняв Варда над окружающей толпой; серая плоть металась во все стороны, отрывая головы, выдергивая конечности из суставов, ломая кости. А откуда-то справа пробивались надзиратели, давя уцелевших лошадиными копытами и кромсая саблями.

Щупальца втянулись обратно, и Вард тяжело припал на колено. Надзиратели уже окружили его с пистолетами наизготовку, провожая убегающих горцев редкими выстрелами. Поле вокруг было завалено окровавленными телами и кусками такой слабой, ненадежной плоти. Вонь вывалившихся внутренностей и порохового дыма пробивалась даже через намордник. Все было кончено. Но Мреть еще звала.

Вард посмотрел на спины в черных камзолах. Их разделать так же просто, как и горцев, хватит и пары минут. А потом — Мреть и истинная свобода. И плевать на кураторов! Но в мыслях вдруг возникло девичье лицо с непослушной челкой над добрыми зелеными глазами.

Задыхаясь, он сорвал намордник.

— Берг!

Старший надзиратель обернулся. Он все еще был разгорячен боем, его лицо забрызгала чужая кровь.

— Ранен? — это была не забота, а лишь проявление ответственности за доверенное имущество Империи.

— Нет, — слова с трудом продирались через глотку. Как всегда, после Мрети собственная плоть казалась чужой. — Слушай. Я должен увидеть Грету. Как можно скорее.

Не дожидаясь ответа, тенебрат развернулся и двинулся прочь, спотыкаясь о трупы. Открыть сцепку до лагеря он так и не решился.

* * *

Провожаю ловкача взглядом и не знаю, чего мне хочется больше — разрядить оба пистолета ему вслед или прижать ствол к виску и покончить со всем разом. К счастью, как и в любой трудной ситуации, на помощь мне приходит устав, согласно которому — я лишь шестеренка в военном механизме Империи, а Вард — одно из самых опасных орудий возмездия для ее врагов. И посему я должен всячески его оберегать и позабыть, что Грета когда-то была моей невестой.

Ушла от имперского офицера к тенебрату. Ну и кто в это поверит? Смех, да и только. Парни начинают коситься — вид у меня, должно быть, малость растерянный.

— Чего встали? — голос не подводит, звучит ровно. — Трое с ловкачом — остальным прочесывать местность.

Сражение подходило к концу: южане дрогнули и отступление уже успело перерасти в паническое бегство. Наша славная бронеящерная кавалерия приняла в этом самое активное участие, оставив трупов аж до самого горного хребта на горизонте. Но какой-нибудь фанатик с ружьем вполне мог затаиться по пути к лагерю. А я еще не терял ни одного подконтрольного тенебрата и портить статистику не собираюсь. Всех подопечных я устраняю лично.