МЕДИАНН №2, 2019

— Сабанак! — Козмо подхватил клич. — Сабанак-владыка! Жизнь за силу! Жизнь за жизнь!

Дуновение бездны. Стон умирающих. Касание тлена и шелест крыльев мириад давным-давно умерших насекомых. Боковым зрением Роланд успел заметить, как тело жертвы рассыпается тяжелыми хлопьями пепла.

А в следующий миг Козмо ударил. Всей силой: и своей, и заемной. Спящего у костра стража буквально разорвало на куски его же собственными костями: острые охвостья позвонков и неимоверно разросшиеся ребра с алеющими на них кусками кровоточащей плоти напомнили Роланду о гигантских лилиях, растущих в джунглях далекого юга. Стражам-картежникам повезло не больше: первый сгорел в яркой вспышке, а второй рухнул на землю бесформенной массой дымящейся плоти. Кто-то из людей Сангвинаро, почуяв неладное, выскочил из шатра, чтобы в следующее мгновение упасть на землю бесформенным костяным шаром: на этот раз сила Сабанака попросту сплющила ту материю, над которой имела власть.

Роланд ди Спатар вскочил на своего «скакуна». Жажда боя вынуждала его действовать, даже в том случае, если особой нужды лично участвовать в бою не было. Метка Багрянорукого всегда сильнее того, кому дарована.

— Беатрикс! Бей отсюда тех, до кого не доберется мой меч или это… чародейство. И присматривай за Козмо.

«Не дай ему соскользнуть за грань».

Схватка. Лицом к лицу. Роланду показалось, что внизу, в лагере дружины ди Сангвинаро, он оказался мгновенно. Чья-то перекошенная рожа мелькала впереди, но бывший герцог даже не успел замахнуться: уховертко-блоха на ходу перекусила человека пополам. Натянув поводья, Роланду удалось остановить зверя и спрыгнуть с его жесткой спины на землю. Как раз вовремя: копеш зло зазвенел от столкновения с укороченной гизармой. Финт! Клинок врага устремился к земле, а смертоносный серп в руках ди Спатара собрал свою жатву. Кто еще? Ого! Сразу двое! Низкий и вертлявый, с крохотными рожками на подбородке. Второй — с лицом, словно разделенным надвое. Этот даже доспех успел надеть. Но вот затянуть ремни не догадался. А зря. Хруст! «Двуликий» прижал руку к боку и повалился назад. Мелкий и рогатый наступал! И сзади, сзади подбирались… Низкий гул, звук рвущейся плоти и горячая кровь во все стороны. Ну вот, сзади уже никого. Спасибо тебе, Козмо. А мелкий-то испугался! Впрочем, в руках себя держит. Ударить сверху! Отразил, хоть и поморщился. Сбоку! Снова сверху! И еще! Вертлявый попятился, тяжелый палаш в его руках все больше и больше клонился к земле. Тогда… Взмах, удар — и дикий, полный боли вопль. Человек ди Сангвинаро в ужасе смотрел на два кровавых фонтана, хлещущих из обрубков рук. Кто еще? Кто еще?! Кровь кипела в жилах, кожа на спине трещала и рвалась, деформировались и изменялись пальцы рук, длинные когти мешают держать копеш… В сторону его! Дальциан Багрянорукий! Во имя твое! Во славу твою!

«Я не смогу удержаться. Безумие. Изменения. Это конец. Я не смог. Я не дошел. Я такой же, как мой отец».

Из последних сил Роланда попытался удержать то, что являлось его сутью, но тщетно. В следующий миг все вокруг затопила багровая мгла.

От гор далеко на юге до голубеющего вдали горизонта раскинулась мертвая, враждебная всему живому долина. Поле Последней Битвы. На всем Брунре таких «полей» было несчетное количество: королевства и ханства, царства и княжества, люди и Старшие расы слишком погрязли в своих распрях, а когда настал час выступить единым фронтом против рвущегося из бездны зла, вдруг оказалось, что каждый мало-мальски значимый правитель сражается исключительно за себя. Только за тот кусок земли, который он называет своей. И, как всегда бывает в таких случаях, единая сила сломила все и всех. Гибли под ударами адских когорт гордые рыцарские ордена, погибали наемные роты ландскнехтов, втаптывались в жидкую грязь знамена, увенчанные гордыми и бессмысленными ныне девизами. Твари, пришедшие из Пандемониума, легко ломали прутики, что не успели стать единой вязанкой. А ангелы, на которых призывали уповать святые отцы, так и не явились на помощь. Была ли тому причиной их собственная война? Или же Творец просто отвернулся от своих любимых детей, что погрязли в пучине греха и мерзости? Кто знает… Да и важно ли это теперь, спустя три сотни лет? Легче ли будет ныне живущим от полученного ответа на давний вопрос? В конце-то концов, жизнь худо-бедно, но продолжалась, а старые поля кровавых сражений зарастали травой. Кроме, пожалуй, вот этого самого поля.

Гигантского алтаря, что раскинулся от гор Сьерра-блу-Ланси на юге до самых предместий Санкто ди Песте.

— Ксафан. Раздувающий пламя Чумы. Здесь наступали его легионы, — Роланд изобразил неопределенный жест рукой, словно стараясь охватить все окружающее пространство. — Говорят, что чума и мириады других болезней до сих пор спят здесь… ждут своего часа.