Медиация

Практика медиации свидетельствует, что стороны, выслушав разъяснения медиатора о том, что он, даже будучи юристом по образованию, не вправе анализировать их позицию с юридической точки зрения, оценивать весомость доказательств, делать прогнозы о судьбе иска в случае обращения сторон в суд, продолжают ожидать от медиатора подобных действий. Как показывает личный опыт автора по обучению медиации лиц, имеющих юридическое образование, в учебно-практическом учреждении «Центр «Медиация и право» при общественном объединении «Белорусский республиканский союз юристов», начинающие медиаторы зачастую поддаются данным ожиданиям сторон и привычным для юриста стереотипам поведения, переходя в рамках объявленной процедуры медиации к иным видам деятельности, подпадающим под признаки юридического консультирования или осуществления предварительной (независимой) экспертной оценки дела.

С другой стороны, психолого-ориентированное направление медиации оказывается на практике весьма близким к оказанию психологической помощи. Как отмечает Л. Паркинсон, приемы семейной медиации настолько тесно переплетаются с техниками психологического консультирования и семейной терапии, что разграничение между этими направлениями оказания помощи супругам и ответ на вопрос, где заканчивается медиация и начинается психотерапия, представляет определенные трудности[280]. Например, психолого-ориентированные медиаторы активно используют в своей деятельности такие инструменты как рефрейминг, визуализация конфликта и вербализация эмоций с помощью метафорических карт (см. параграфы 6.3.3 и 6.3.4).

Таким образом, позиционируя медиацию в теории АРС как самостоятельный институт, развивающийся на стыке права и психологии, но не смешивающийся ни с одним из указанных направлений, довольно сложно разъяснить потребителям специфику медиативных услуг. Осознавая, что посредник не выносит формального решения и не является психологом, участники медиации четко не представляют, в чем будет заключаться его помощь[281].

Наиболее удачно критерии разграничения медиации, судопроизводства и психологической помощи представлены Х. Бесемером. По словам автора, судопроизводство имеет дело исключительно с фактической стороной конфликтной ситуации, психологическая помощь – с отношениями сторон и их эмоциями, которые они испытывают в связи с конфликтом. Предметом медиации выступают одновременно факты (объективная сторона конфликта), а также отношения и эмоции (субъективная сторона конфликта) (см. рис. 12[282]).

Медиация базируется на конфликтологическом, а не психологическом подходе к преодолению конфликта. Конфликтологический подход основан на работе с межличностным взаимодействием оппонентов и не предполагает психотерапевтического вмешательства в их состояние с целью разрешения их внутриличностных конфликтов[283]. Как правильно отметил Х. Бесемер, медиация соответствует переговорам.

Вместе с тем, поскольку между надлежащим решением проблемы и работой с личностью нельзя провести четкое разграничение, медиация может идти немного дальше, чем переговоры – к рассмотрению проблем личности и отношений, но не в качестве самоцели, а всегда с учетом необходимости решения очевидных объективных проблем. Медиация – это не терапия, но может иметь терапевтический эффект[284].

Рисунок 12. Соотношение медиации, психологической помощи и судопроизводства

Рисунок 13. Уровни обработки конфликта

Для правильного понимания границ медиации следует иметь в виду, что медиатор не должен ставить себе задачу разрешить внутренний конфликт человека. Этот конфликт необходимо учитывать, а также организовывать себя и ситуацию вокруг так, чтобы во взаимодействии с человеком по возможности снизить негативное проявление его внутреннего конфликта.