Медиация

Дополнительным аргументом в пользу отказа медиатора от использования оценочной (директивной) и более жестких моделей медиации, принуждающих стороны к заключению медиативного соглашения, может служить анализ психологических взаимоотношений, которые складываются при этом между медиатором и сторонами, находящий свое выражение в известной теоретической модели психологического треугольника «жертва—спасатель—преследователь».

Выявленные психологические закономерности взаимоотношений, выстраиваемых по принципу описанного треугольника, свидетельствуют о том, что роли в нем постоянно меняются – тот, кто считался спасателем, со временем становится жертвой, жертва – преследователем, бывший преследователь – спасателем и т. д.

Если данную теоретическую модель применить к ситуации медиации, в которой медиатор допускает для себя возможность оценивать позиции сторон и предлагать наиболее справедливый (с его точки зрения) вариант соглашения, то распределение ролей между участниками медиации выглядит следующим образом: одна сторона – жертва, другая – преследователь, медиатор – спасатель. Поскольку причину конфликта каждый его участник видит не в себе, а в неправильных действиях другого, каждая из сторон будет считать себя жертвой по отношению к другой стороне. В данном случае действуют эффекты самооправдания, переписывания конфликтной истории, увязывания ее начала с неправомерными действиями другого, на которые последовал «справедливый» ответ с данной стороны. Реальное распределение ролей в треугольнике будет обусловлено тем, к какой из сторон присоединится медиатор – какую из них он посчитает жертвой, выступая для нее спасателем (предлагаемый медиатором вариант соглашения всегда будет соответствовать интересам более «слабой», с его точки зрения, стороны) (см. рис. 11).

Рисунок 11. Психологический треугольник «жертва—спасатель—преследователь»

Через некоторое время с большой степенью вероятности можно ожидать перераспределения ролей участников такой медиации:

исполнение навязанного стороне-преследователю соглашения будет ею блокироваться;

сторона-жертва, не получив ожидаемого эффекта от решения конфликта, навязанного или подсказанного медиатором, обвинит его в неквалифицированной работе;

медиатор-спасатель станет жертвой, защищаясь от претензий стороны-преследователя (бывшей жертвы), формой выражения которых может стать, например, жалоба в органы, осуществляющие контроль за действиями медиаторов, о некачественном оказании услуги, нарушениях со стороны медиатора и т. п.;

сторона-бывший преследователь выступит в защиту медиатора (примет на себя функцию спасателя), оправдывая его действия.

Использование технологических моделей медиации, основанных на строгом соблюдении принципов нейтральности медиатора и самоопределения сторон, создают для медиатора гарантии его защищенности от вовлечения в психологические игры, сопутствующие социальным взаимодействиям[273].

Определяя тенденции развития технологии медиации, представляется возможным прогнозировать дальнейшее распространение и рост востребованности психолого-ориентированных моделей медиации, особенно трансформативной и эко-системной.

Указанное обусловлено тем, что расширение спектра психолого-ориентированных технологических моделей медиации, которыми владеет медиатор, значительно повышает его возможности по работе с конфликтами, которые обычно относят к разряду немедиабельных случаев:

«застарелыми»;

отягченными негативными эмоциями или сложным психологическим состоянием одной из сторон;

с историей домашнего насилия или наличием алкогольной или иной зависимости одного из участников медиации.