Медичи. Гвельфы и гибеллины. Стюарты

Что же касается дона Антонио, то, насколько известно, о нем как о наследнике короны и речи не было: несчастный ребенок, никогда не изъявлявший желания быть тем, кем его сделали, понес наказание за честолюбие своей матери. Правда, назначенный ему удел за ним сохранили, но на условии, что он откажется от всяких притязаний на трон и вступит в Мальтийский орден; дон Антонио умер в возрасте двадцати пяти лет от последствий собственного распутства.

Мы забыли упомянуть, что великий герцог Франческо I был отцом знаменитой Марии Медичи, супруги Генриха IV и матери Людовика XIII, и, следственно, по материнской линии является предком Орлеанской династии.

Царствование Фердинандо было спокойным; не стоит и говорить, что флорентийцы все более приучались к повиновению и что последние остатки республиканской оппозиции, раздавленной Козимо и пребывавшей в агонии при Франческо, испустили в конечном счете дух при Фердинандо; его единственными военными походами стали: захват замка Иф, сожжение нескольких пиратских судов в порту Алжира и осада Кипра. Так что у него было время заняться земледелием, культурой и искусством.

Что касается земледелия, то он был первым, кто решился осушить Маремму; едва закончились голод и моровое поветрие, он бесстрашно ринулся в атаку на этого извечного врага Тосканы, который, возлежа на ее морском побережье, каждое лето дует на нее своими губительными миазмами. Богатства, накопленные за счет тех налогов, какие собирал великий герцог Франческо, были пущены в ход ради этого великого начинания, содействовать которому своими деньгами призвали всех граждан; были обнародованы аграрные законы, отдававшие эти новоявленные Лернейские поля тем, кто отвоевал их у воды. Предпринимая попытку осушить Маремму, великий герцог Фердинандо одновременно занимался мелиорацией земель Фучеккьо и Пистойи, передвигал на другое место устье Арно и сооружал те огромные акведуки, свежая проточная вода которых, доныне славящаяся на всю Италию, несет всеобщее здоровье Пизе.

Что касается торговли, то особое внимание он уделял Ливорно; этот город, значение которого Медичи понимали во все времена, поочередно протежировали и расширяли Климент VII, герцог Алессандро и великий герцог Козимо, который основал там порт, оказавшийся, к несчастью, недостаточно глубоким для крупных судов, и замыслил осуществить в нем работы, достойные древних римлян, как вдруг смерть настигла его в тот момент, когда он заложил первые камни намеченных сооружений. Однако недальновидность, равнодушие и скупость Франческо привели к тому, что на протяжении всего времени его царствования порт Ливорно пребывал в том состоянии, в каком его оставил Козимо. Фердинандо возобновил дело отца, вознамерившись превратить Ливорно не только в мощную военную крепость, но и в безопасный торговый город, в якорную стоянку для кораблей, в торжище, пакгаузом которого стала бы Пиза; все эти работы велись с невероятным упорством, и Ливорно при Фердинандо начал становиться тем коммерческим центром, какой в наши дни является одной из жемчужин Средиземноморья.

Что касается искусства, то Фердинандо был достойным преемником отца; человек и сам образованный и культурный, он покровительствовал наукам и словесности, причем не только своими деньгами, но и своей задушевной дружбой с учеными и писателями, а для любого государя это самое сильное средство помочь расцвести их талантам. Он основал в Риме, будучи еще лишь кардиналом, типографию для восточных языков и отправил Баттисту Веккьетти в Египет, Эфиопию и Персию, чтобы приобрести там изумительные и драгоценные восточные манускрипты, которые ныне, находясь в библиотеке Медичи, составляют одно из богатейших собраний в мире. Остилио Риччи, первый учитель математики знаменитого Галилея, добился для него кафедры в Пизанском университете, где этот великий человек блистал с 1589-го по 1592 год, пока зависть коллег и разногласия с Джованни деи Медичи не вынудили его переселиться в Падую, против чего не стал возражать великий герцог, который порекомендовал его Венецианской республике, но затем, осознав величие его гения, в 1608 году пригласил его во Флоренцию. Той эпохой датируются первые музеи ботаники и естественной истории, и музей в Пизе, открытый под покровительством великого герцога, обогатившего его коллекцию всем, что ему удалось отыскать и купить из того, что относится к различным разделам этой науки, стал образцом, которому приходилось следовать всем другим учреждениям такого рода.