Медитация

Злой гашиш драл горло, и Паша закашлял. Начали курить по очереди. После третьего напаса Паша почувствовал, как его нагребает. За окном послышалось:

— Где он?! Сюда вроде шел…

Паша узнал знакомые голоса. Его искали.

— Пацаны, благодарю! Там меня ищут…

— Подожди! Я тебе отсыплю… Куда вас там повезут… — сказал казак.

— Благодарю, пацаны! Дай Бог здоровья!

— Давай… Мы ж людским живем…

Паша вышел из кайбаша и немного запарился: куда идти дальше? Чего-то поднакрыло… Когда он все-таки подошел к «Газели», то в нее уже все загрузились.

— А где мои вещи? Загрузили?

— Да, давай уже! И автомат твой тут! — кричал Али.

Паша запрыгнул в кузов.

Вдруг он увидел, что Витязь сидит на каком-то стуле возле входа в здание, где они ночевали, курит и не смотрит в сторону отъезжающей «Газели».

— Ты, мразь… А где ты уже напалился?! — Али весело смотрел на Пашу.

— Завали… Я и нам взял…

— О, охуенно!

Паша осмотрелся в кузове и понял, что их очень мало.

— Слышь, я не пойму? А где Папа Карло, где Ушкуйник? — говорил он на ухо Али.

— Что ты там бормочешь? Я не пойму!

Паше казалось, что он говорит громко. Его очень сушило, он с трудом повторил свой вопрос.

— А, эти? Так Ушкуйник еще вчера съебался в свой Тольятти. Сказал, что ему мама позвонила, сказала, что заболела. Хуйло!.. Куда позвонила, если он телефон проебал? Подмотался так быстро, пока все спали. Я говорю: «Дождись Кречета». А ему похуй! Глаза на выкате. Продал этот свой нож казакам, чтоб деньги на дорогу были, и съебался. Спецназовец хуев… Папа Карло, тот вообще исполнил! Он, как только мы приехали, сказал, что у него контузия, на отбитых сел к казакам и уехал в город. Кречет его отпустил… И этот Витязь… Витязь, блядь, в тигровой шкуре… Отвернул ебало… Видел?

— В тигровой шкурке, — Паша по-идиотски заржал. — Чего ты ему по печени не всадил?

— Нахуй он нужен, шляпа!

«Газель» сильно тряслась и рычала как раненый зверь.

— Долго ехать, интересно?..

* * *

От петляния по разбитым дорогам Пашу начало подмучивать, но тут «Газель» остановилась. Водитель открыл борт, все спешились.

— Вещи забирайте. Я сейчас сразу уезжаю.

— Да погоди ты… То ли нам носить в руках, то ли подвезти все это!

Но водитель был непреклонен. Начали разгружаться.

— Так! Не шляться тут! На обочину не ходите! Мины могут быть. Сидите, ждите нас с Михалычем, — командовал Кречет.

Через полчаса они вернулись. У Кречета в руках ПК без короба, весь в замерзшей грязи.

— О, трофей! Бросили, пидарасы… Чисто. В землянке тоже. Наши хорошо их накрыли, там вон «бардак» спаленный и пара жмуров на обочине. Скажу в штабе, пусть заберут, может, обменяют или так родне отдадут. Там жратвы и дров полно, до лета сидеть можно. Так… Но все равно, аккуратней… Под ноги смотрите. Я погнал, пока не стемнело. Завтра все вам привезу. Боцман… За старшего. На связи.

— Так где противник хоть тут? Или мы в тылу? Хоть приблизительно, — спросил Боцман.

— Противник… получается там, на западе, — показал рукой на горизонт Кречет. — Там дальше по дороге, вроде, свои… Никого не уебите, смотрите, с перепугу.

— Охуенно… хуй поймешь, — качал головой Боцман.

Кречет уехал, и все пошли к блокпосту.

Блокпост состоял из железобетонной будки с крышей, которую сложило прямым попаданием. Теперь это просто груда бетона. Все плиты были исписаны, особенно выделялась надпись большими синими буквами: «УМАНЬ». От будки шел Г-образный окоп. На противоположной стороне дороги была изрядно покошенная обстрелом «зеленка». Сразу у дороги капонир с БРДМ-2. Боевая машина полностью выгорела. Оторванная башня валялась рядом. Дальше шел окоп и два блиндажа. У одного был завален попаданием вход. Решили завтра им заняться. Окоп уходил за «зеленку» и тоже был Г-образный. Было видно, что позицию хорошенько накрыло артой. Везде были воронки, причем, что удивительно, били довольно точно. Не сладко пришлось тут. Пережили многое парни, пока тут сидели. Видимо, как только обстрел немного стих, они отсюда просто драпанули. Всюду под ногами валялись использованные жгуты и бинты.

— А где жмуры, Михалыч? — спросил Али.

— Да один вон… В окопе под дзотом этим заваленным, а другой вон, в поле… В «бардак» смотрел, там вроде, никого… Может, конечно, и костей не осталось от такой температуры…

— Пашка… Али… Давай, один на ту сторону «зеленки» на пост, а другой тут пусть в поле смотрит, — сказал Боцман. — Расслабляться не будем.

Паша подошел к трупу в поле. Обошел его. Все время пугают, что тела могут быть заминированы… Под этим, вроде, ничего нет. Видно, что его тащил кто-то, а потом бросил…

На бруствере окопа стоял ящик. Паша поправил «поджопник» и сел. Подумал, что человек, который изобрел «поджопник» — гений… («Как без них раньше воевали?»). Он должен наблюдать за полем. Интуиция подсказывала, что противник где-то очень далеко, и можно немного расслабиться.

Он еще раз глянул на труп…