Медитация. Двенадцать писем о самовоспитании

Так человек приобретет и совершенно иной взгляд на настоящее состояние мира вокруг. Он не будет думать, что плоды Христовы лишь там, где поминают Его Имя, но там, где струится Его жизненный сок. И он обретет правильное чутье к этому жизненному соку. И тогда распознает многое из того, о чем люди не знают, что оно связано с Христом. С другой же стороны, он будет все более остро ощущать, где возрастают плоды, которые безвозвратно обречены тлену.

Нам представляется, что человек не только время от времени имеет подобные мысли, но что он исполняет эту медитацию, по крайней мере иногда, в самом прямом смысле: возле новой лозы, посаженной земледельцем, чувствует себя невзрачной ветвью, пьет от. лозы и думает о плодах, в которых, собственно, согласно этой притче, и заключен смысл его пребывания здесь.

Ложное христианство осуждает настоящее и живет либо в прошлом, либо в будущем. Мы свободны от обеих крайностей. Как от восточного образа жизни, для которого настоящее есть ничто, так и от западного, для которого оно — все.

Будущее — это воскрешение из гроба! Прошлое — прогулка в райском саду! Настоящее — питье от побегов лозы! Такими образами мы освящаем время, как прежде освятили пространство. Темная река времени станет священным потоком, если мы засветим над нею эти огни. Мы можем духовно совершить то, что индус совершал во внешнем культовом действе, омываясь в священном Ганге и тем самым очищаясь. Мы постигнем на опыте, что таким образом приносим времени избавление.

Хорошо бы не просто исполнять отдельные медитации о «Я есмь» сообразно своему характеру и потребностям, но выбрать себе день, скажем раннее воскресное утро, чтобы пройти все эти медитации. Именно потому, что отдельные медитации уже выполнены заранее, не понадобится подолгу задерживаться на каждой из них. Тогда обнаружится, какой совершенно новый мир воздвигается вокруг нас. Мы узнаем, что отныне находимся на пути к «христианскому мировоззрению» во много более высоком смысле,

нежели раньше. Мы почувствуем, что повсюду обнаруживаются приметы высочайшего познания, путь, ведущий к развитию познавательной жизни в духе Иоаннова Евангелия («Сия же есть жизнь вечная, да знают Тебя, единого истинного Бога, и посланного Тобою Иисуса Христа»), к освящению духовного существа в духе первой мольбы «Отче наш»: «Да святится имя Твое!» Отныне мы будем нести в себе это моление совсем иначе, просветленное всем содержанием провозвестия Христова: «Я открыл имя Твое».

И одновременно мы узнаем, что только сейчас впервые обретаем собственное «Я». Пройдя через откровение «Я» Христова, мы в полном смысле слова увидим, что есть священное «Я». Нынешнее время сплошь заражено болезнями «Я». Мы не можем вернуться во времена, предшествующие становлению самостоятельного «Я», и не можем обойтись одной лишь бранью по поводу себялюбия нашего рода. Мы можем лишь двигаться вперед к истинному «Я». Современному человечеству должно принести то, что »исцеляет «Я» в глубинах души», как сказано в человекоосвящении. Каждое изречение «Я есмь» содержит снадобье от какой‑нибудь болезни «Я». Изречение «Я есмь хлеб» — помощь от себялюбия, «свет» — помощь от страхов, «добрый пастырь» — помощь от слабости, «дверь» — против судороги, «воскресение» — исцеление от оцепенения, «путь и истина и жизнь» — исцеление от оскудения «Я», «лоза» — исцеление от самолюбивого, эгоистичного очерствения. Но не говоря обо всех этих болезнях «Я», о которых можно было бы написать целую книгу, следует знать: если мы будем положительно жить в этих семи глаголах, то обретем свое высшее «Я». Оно целиком частица Христа и в то же время целиком мы сами, какими, собственно, должны быть. Это и есть чудо.

Проходя воскресным утром через эти семь «Я есмь», можно с полным правом представить себе, что духовно участвуешь во всех семи таинствах. «Я есмь путь и истина и жизнь» — это крещение. «Я есмь Лоза, а вы ветви» — конфирмация. «Я есмь пастырь добрый» — исповедь. «Я дверь» — брак. «Я есмь хлеб» — причастие. «Я есмь свет миру» — рукоположение. «Я есмь воскресение и жизнь» — соборование. Если задуматься о том, что первое «Я есмь» гласит о хлебе, а последнее о вине, мы начнем понимать, что в этих «Я есмь» присутствуют причастие, путь посвящения и Священнодействие Божие, которое еще должно обрести и о котором пока сказано лишь очень немногое.

«Я в Отце, и Отец во Мне» — вот центральное провозвестие Евангелия от Иоанна. Оно продолжается в нас, когда Христос в молитве первосвященника говорит: «Я в них!» (Ин., 17: 21–26). «Я в Тебе» воспитывается в нас четырьмя первыми глаголами «Я есмь», где мы учимся жить в «Я» Отца как в новом пространстве. «Отец во мне, в Я» — формируется в нас посредством трех последних «Я есмь», когда мы с этим новым «Я» вступаем в новое время.