Медитация и осознанность. 10 минут в день, которые приведут ваши мысли в порядок

Внезапно я понял, что это было. Монахи раздавали мороженое! Перед тем как мы пойдем дальше, сделайте небольшую паузу и представьте себе, каково это — ежедневно питаться одним и тем же рисом с карри. А теперь вообразите, что кто-то предлагает вам целую миску мороженого! Подобное взволнует кого угодно, не так ли? Я был страшно возбужден — да, это звучит глупо, но я ощутил, как меня охватило волнение. Это было похоже на день рождения в далеком детстве, когда перед тобой на стол водружают именинный торт. Чашки с мороженым постепенно появлялись перед каждым монахом и монахиней. Я, не мигая, смотрел на мороженое. Стояло жаркое лето, температура перевалила за сорок… Часы тикали. Но, разумеется, никто не имел права приступить к трапезе, пока не ударит гонг. Меня снедало нетерпение, озабоченность тем, что мороженое может растаять, была куда сильнее, чем полагалось испытывать нормальному человеку по поводу шарика из сливок и сахара. Конечно, в моей реакции не было ничего дурного или хотя бы неожиданного, однако следует сознаться, что мое желание и, можно даже сказать, страсть в тот момент откровенно зашкаливали.

И тут я увидел, в чем причина задержки. Два монаха, которые перед этим раздавали мороженое, сейчас обходили столы, раскладывая наши традиционные миски и ложки. Я повторял себе: «Все в порядке, чашки пусты, это не займет много времени, мороженое не успеет растаять». Подойдя к нашему столу, монахи сдвинули чашки с мороженым в центр стола и поставили перед каждым пустую миску и ложку. За ними двигалась еще пара монахов с кастрюлями, в которых были рис и карри, и наполняли миски. Только в тот момент я понял, что происходит: перед мороженым нам предстояло съесть нашу обычную еду. Если бы я был у себя дома, где никто не диктует мне, с какой скоростью следует есть, у меня еще были бы шансы. Но не здесь, не в монастыре. На то, чтобы съесть карри с рисом, уйдет около часа, и я был уверен, что ответственный за дисциплину позаботится о том, чтобы мы не торопились.

Меня охватило раздражение, и сразу же мой разум затопила волна гневных мыслей: «Это просто глупо! Это же пытка! Бездумная порча продуктов! Я думал, что буддизм — это воплощение доброты, но где же здесь доброта? А как же тот милейший человек, ведь он потратил свои деньги на это мороженое! Задумались они хоть на секунду о том, каково ему сейчас?» Некоторые из этих мыслей продолжали прокручиваться в голове, пока я механически опускал вилку в тарелку и медленно подносил ее ко рту, с вожделением глядя на тающий шарик мороженого. В тот момент во мне не было ни осознанности, ни свободы разума. Ни о какой вовлеченности даже речи не было — я был целиком погружен в собственные раздумья. Я настолько отдался им, что даже не осознавал: в реальности причиной моей ярости стала всего лишь невозможность получить желаемое. Думаю, это можно назвать болезненным пристрастием — желанием получить нечто в подобном случае столь сильно, что при невозможности добиться его ты начинаешь яростно бороться за право обладать вожделенным предметом. Да, я боролся не на жизнь, а на смерть!

Забавно, что многие из тех, кому я рассказывал эту историю, тоже искренне гневались на монастырских служителей, переживая за меня. Однако не стоит забывать: я находился в монастыре по своей собственной воле и в любой момент мог покинуть его. Я сам стремился подвергнуть себя этим испытаниям, полагая, что приобретенный опыт может многому меня научить. Правда, временами я настолько глубоко погружался в свои мысли и переживания, что на время забывал об этом простейшем факте. Повторю еще раз: подобные испытания — часть обучения монахов, вам же вовсе не следует подвергать себя пытке тающим мороженым, чтобы извлечь из медитирования максимум пользы. В жизни вы столкнетесь с множеством ситуаций, в которых ваша способность сохранять осознание реальности и духовное понимание подвергнется испытанию.