Медитация сатипаттхана: практическое руководство

В случае пробуждающих факторов радости и сосредоточения снова активизирующий фактор соединяется с успокаивающим фактором. Чрезмерная радость может стать отвлекающей и подрывающей устойчивое сосредоточение. Сосредоточение, доведенное до вершины при помощи третьего и четвертого медитативных погружений, приводит к переживаниям, в которых радость оставляется позади. Для обеих, чтобы они функционировали как пробуждающие факторы, равновесие продолжает оставаться имеющим ключевое значение.

Опираясь на представленное выше, развитие и равновесие пробуждающих факторов может визуализироваться как предполагающее три колебания взад и вперед, которые опираются на одну точку вращения. Этой единственной точкой вращения является внимательность. Первое колебательное движение состоит из исследования дхарм и равновесия, в виде двух крайних точек. Оно имеет самый большой диапазон колебаний, поскольку охватывает сферу внешнего и внутреннего. Второе колебательное движение состоит из крайних точек энергии и безмятежности. Его диапазон сравнительно меньше, поскольку охватывает лишь сферу телесного и ментального. И третье колебательное движение состоит из радости и сосредоточения. Его диапазон самый малый, поскольку ограничивается различными уровнями углубляющегося сосредоточения.

Если суммировать это, то развитие пробуждающих факторов происходит на основе их последовательного наращивания. Внимательность является единственным центральным моментом для трех колебательных движений исследования дхарм и равновесия, энергии и безмятежности, а также радости и сосредоточения.

Склонность ума к пробуждению

Приближение к ниббане происходит благодаря прохождению четырех отдельных, но взаимосвязанных медитативных тем (Anālayo 2013: 219ff). Высшей точкой этих четырех медитативных тем является отпускание. Такое отпускание достигается через пребывание с опорой на изоляцию (отделение), бесстрастие и прекращение. Как три ноги треножника поддерживают свою вершину, таким же образом изоляция, бесстрастие и прекращение поддерживают отпускание. Они ведут отпускание в правильном направлении, в том смысле, что мы должны отпустить все, что не соответствует этим трем опорам. В данном случае изоляция может быть понята как отделение от неблаготворного (в частности, от препятствий), бесстрастие может означать исчезновение привязанности, а прекращение может соответствовать завершению страдания. Окончательная цель в данном случае состоит в отпускании неблаготворного, приводящего к пристрастию и к тому, что является страданием.

Схожие серии этих четырех медитативных тем образуют финальную четверку внимательного наблюдения за дыханием в Анапанасати-сутте, которая является альтернативным способом развития созерцания дхарм ((MN 118; Anālayo 2003: 183). Эта финальная тетрада следует через медитативные темы непостоянства, бесстрастия, прекращения и отпускания.

В связи с представленным здесь способом практики осуществляемая до сих пор медитация сатипаттханы устанавливает изоляцию от препятствий. Во время действительной практики мы следим за этим состоянием изоляции (viveka), поддерживая внимательное наблюдение за текущим моментом, не поддаваясь отвлечению.

Второе значение термина вивека, как следует из некоторых словарей, это различение (Anālayo 2017a: 128). Хотя в рамках обычного применения в палийских текстах смысл термина «изоляции» очевиден, но это второе его значение также имеет определенную значимость. Когда ум изолируется (отделяется) от препятствий и отвлечений, мы становимся способными различать истинную природу существования, в частности, его природу как субъекта непостоянства. Это понимание уже стало довольно полным благодаря трем предшествующим сатипаттханам. Видение изменяющейся природы всех аспектов переживания естественным образом ведет к развитию бесстрастия, к постепенному исчезновению пристрастия и привязанности. И хотя это является естественным развитием, тем не менее, полезно намеренно склонять ум к бесстрастию. Некоторым образом мы позволяем влияниям непостоянства проникать в ум. Мы позволяем потоку изменения вымывать наши пристрастия и привязанности.

Когда наши пристрастия и привязанности исчезают в результате бесстрастия, мы все больше можем мириться с концом всех вещей, мы готовы позволить вещам прекращаться. Это способствует выходу за пределы среднего неуравновешенного отношения желания лишь молодого и нового, а также пренебрежения к старому и разлагающемуся. Благодаря тому, что обращаем внимание на прекращение явлений и на их завершение, мы приходим к более уравновешенному видению. Становится все более ясно, что в прекращении нет ничего страшного, но на самом деле это покой. И это становится практическим осуществлением прозрения в пустотность. Когда идентификация ослабевает, становится все легче и легче позволять вещам прекращаться. Это понимание подстегивает нас на пути к высшему прекращению страдания (dukkha).