Медицина бессильна

– Да сто процентов, период обострений уже заканчивается, скоро будем выпускной бал устраивать нашим подопечным, а вот пошедшие по кривой дорожке, наверное, никогда не закончатся. Я предварительно с делом ознакомлена, все по стандартной схеме в принципе. Как они мне надоели, – закатив глаза, закончила Галина свою речь. – Ладно, Сань, – хлопнув себя по карманам халата, продолжила она, – побежала, пока до первого этажа не протекло.

Я плюхнулась в рабочее кресло, закинув руки за голову, и, закрыв глаза, попросила Всевышнего, чтоб рабочий день прошел спокойно, на большее моей фантазии в тот момент не хватило.

Ближе к десяти часам отложила свои текущие дела, встала из-за стола, вооружившись необходимыми бланками, я направилась в холл, чтоб объявить в каком помещении будет проходить экспертиза.

По коридору гуськом ходили пациенты, косясь с подозрением на прибывших сотрудников правоохранительных органов, временами делали попытки подойти и рассмотреть тех поближе, иногда это зрелище напоминало зоопарк. Первое время я с опасением и страхом ходила по этим длинным, похожими на тоннель, коридорам, особенно если в этот момент там были все эти категории граждан. Жалась спиной к стене и не поднимала взгляда, боясь, встретиться им с кем-то. А потом привыкла, закостенела что ли, научилась не зацикливаться, научилась делать свою работу без лишних эмоций.

Взяв у конвоя необходимые документы, я прошла в кабинет, предназначенный для проведения данного мероприятия, где меня уже ждали коллеги врачи. Сегодня, можно сказать – повезло, на повестке дня значилось всего четыре человека, и то у троих предварительный диагноз был установлен.

Пока старшие коллеги задавали определенные вопросы, я имела возможность ознакомиться с документами, внимательно все прочитав. Убедившись, что акт составлен правильно, я смело поставила свою подпись и вернула бумаги назад.

Спустя полтора часа настала очередь четвертого, последнего на сегодня подэкспертного.

Я заполняла бланк, когда мужчина вошел в кабинет.

– Здравствуйте, – произнес он тихо, присаживаясь напротив.

– Здравствуйте, – ответила я, поднимая глаза на него, и чуть не поперхнулась.

За тем концом стола сидел Вадим. Господи, сколько мы не виделись, как же он изменился, как и почему он тут оказался?! Рой мыслей кружился в голове, интересно, узнал ли он меня. Вадим…моя Вадим. Мысль навязчивая, липкая, не давала покоя. А сердце грохнулось куда-то вниз, к пяткам. Я изо всех сил старалась не показывать вида, что в моем поведении что-то изменилось. Оттого открыв медицинскую карту, уткнулась в нее носом. Читала и не понимала, что читаю. Возвращалась назад, но никак не могла сосредоточиться на содержании, краем глаза поглядывая на него и сожалея, что мы встретились при таких обстоятельствах спустя столько лет. Долгих восемь лет.

Вадим Кузьмин был моей первой любовью, правда, давным-давно. Мы не виделись восемь лет, восемь длинных, холодных лет. Я давно научилась жить без него, ни думать, ни видеть его во снах. Переболела. Наверное… И почти уговорила собственное сердце, что он – негодяй, не заслуживающий чувств, по крайней мере, добрых.

С Кузьминым мы были знакомы со школьной скамьи. Вместе росли, гоняли во дворе, ходили в походы, орали песни по вечерам под гитару, точнее орала я, а Вадим аккомпанировал. Были не разлей вода до тех пор, пока не настал пубертатный период. Вот тогда на высокого брюнета, коим был мой товарищ, я взглянула совершенно иначе, уже не взглядом подруги, а взглядом девушки. Высокий, спортивный парень, обладающий веселым нравом и серыми глазами, не мог остаться в стороне без женского внимания. Девчонки начали все больше липнуть к нему, открыто намекая на свои симпатии. Я же на правах закадычной подруги в пух и прах критиковала каждую, которая пыталась посягнуть на свободу моего объекта обожания. Думаю, Вадим не был слепым и прекрасно видел, как изменилось мое отношение и поведение. Променяв брюки и кроссовки на юбки и кофточки противного розового цвета, я как дура улыбалась, пытаясь сойти за роковую красотку. Смех, да и только. Вадим же не делал никаких поползновений, не посягал на мою девичью честь, и вообще, вел себя так, будто ничего не происходило. Вычитав, однажды, в журнале, что джентльмены предпочитают блондинок, так как они кажутся окружающим беззащитными и нежными больше, чем обладательницы иного цвета волос, я самостоятельно, воспользовавшись маминой краской, сменила себе колер. Но вместо ожидаемого эффекта добилась только смеха Кузьмина и шокового состояния мамы. Так как умудрилась стать не блондинкой, а обладательницей желтой шевелюры, и походила больше на цыпленка, который недавно вылупился из яйца. Тут уж было не до соблазнения.