Медицина сознания

Во время моего пребывания у нее Джульетта провела со мной три грибные церемонии. Как ночная птица в полной боевой готовности, она сидела рядом со мной с любовью, наблюдая и слушая с полным вниманием. Джульетта держала мое тело, пока оно вытряхивало старые раны, и велела мне передать свою печаль матери-земле, которая с состраданием примет то, что я больше не хочу нести. Она обратилась к грибам и велела им очистить меня изнутри, оставить только свет и силу творения, ибо я тоже должна была вести других по пути исцеления. Она молилась за мою семью, прося всех святых защитить их от бед и болезней. Она улыбнулась и сказала, что видит, как Дева Гваделупская смотрит на меня своими бесконечными объятиями, и мы вместе рассмеялись, в чистой радости. Я чувствовала себя возрожденной, охваченной такой любовью к этой женщине и ее древней традиции, что стала похожа на Пилигрима.

После стольких лет учебы с учителями-мужчинами было благословением наконец-то учиться с женщиной. Пабло и Сальвадор были удивительными провидцами, пионерами пути, который объединил местные традиции исцеления и западную психологию. Они поощряли меня занять место женщины-целительницы в культуре, состоящей в основном из мужчин, и за это я была им благодарна. И все же, приехав в этот отдаленный горный городок в Мексике и встретив Джульетту, я почувствовала себя как дома. Иметь возможность учиться у женщины-старейшины, которая также была матерью, с хорошо развитой интуицией и женской чувствительностью, было для меня чудом. Когда я вернулась домой после того первого визита в Мексику, было ясно, что я скоро приеду снова и что мои отношения с Джульеттой углубятся.

На протяжении многих лет мы с Джульетой поддерживали связь всю жизнь благодаря нашей личной привязанности и любви к ритуалам исцеления грибами, которые занимали центральное место в нашей жизни. Я часто возвращалась в Уаутла-де-Хименес. Джульета приезжала навестить мою семью и меня в Калифорнии, и мы вместе путешествовали по всему миру. Сидя рядом с ней во время многочисленных церемоний и ритуалов в Мексике, я с готовностью впитывала все, что могла, из ее сложных и прекрасных традиций. Она учила меня в стиле, который был чужд мне в то время, но который, теперь я знаю, он был распространен среди местных учителей: не через слова и объяснения, а скорее через опыт-присутствия как воплощения живой традиции. Со временем наша работа переросла в сотрудничество, объединив ее традиционные знания с моим психологическими тренингами. Я наконец поняла загадочные слова, которые Хуан, человек, который нас познакомил, сказал мне при нашей первой встрече: "она вольет себя в тебя, и ты будешь хорошо служить ей."

Хотя мое первоначальное ученичество проходило в Масатекской традиции с Джульетой в качестве моего учителя и наставника, я высоко ценю образ жизни, который был взращен и поддержан коренными народами. Я признаю, что у меня есть уникальное преимущество, поскольку я в значительной степени принадлежу к индустриальному миру, но также знакома с простой земной жизнью в сельской местности, семьей моего отца и предками, жившими на одной земле в течение сотен лет. Моя глубокая любовь к земному образу жизни на протяжении многих лет побуждала меня посещать другие коренные народы и учиться у них.

Я провела много времени с людьми Отавалан и Хуаорани в Эквадоре, Аймара у озера Титикака в Боливии и Майя в Гватемале. Мои путешествия привели меня к посещению народа Рарамури из медного Каньона в Северной Мексике, коренных жителей Узбекистана, Хамарских и Афарских народов Эфиопии и тибетских общин в Северной Индии. Я возвращалась много лет подряд, чтобы посетить общину Мосетен, которая живет в Национальном парке Мадиди в Боливии. И все же именно маленький городок Уаутла-де-Хименес в горах Мексики из года в год звал меня обратно. Я иду, чтобы погрузиться в Масатекский образ жизни и все тонкие нюансы его уникальной космологии и, самое главное, чтобы укреплять мои драгоценные отношения с Джульетой и ее семьей.

Во время одной из ритуальных ночей, пять лет спустя после моего ученичества у Джульетты, мы были вместе в ее комнате для церемоний. Она читала молитву за мою семью и меня, и назвала меня "переводчиком". Я помню, как услышала ее слова и поняла, что это действительно была моя роль. Когда я позже спросила ее, не скажет ли она больше о том, что она имела в виду, она ответила: "Ты знаешь наши обычаи. Ты знаешь, что могут услышать твои люди. Ты знаешь, что можешь рассказать им о нашей традиции." Она видела во мне связующее звено между своими методами и моими собственными.