Медицинская шарага (СИ)

Сестра сжала губы, сощурила глаза, словно я ее не к родителям отправил, а не поделился чипсами, которые она постоянно забирала и прятала у себя в комнате. Любая гадость, купленная в магазине, пропадала спустя полчаса пребывания в доме. Я искал чипсы, мармелад, конфеты, «Доктора Пеппера», все, что приносил домой. Все, что любил я — любила и сестренка.

— Погоди-ка, — остановил я сестру. — Включи телик.

— Что будешь смотреть, можно я тоже?

— Я не буду смотреть «Оно», иди давай к родкам со своей соплей.

Виктория любила ужасы, но не потому что ей нравилось чувствовать страх, а просто потому, что эти фильмы запрещены у нас в семье. Родители не смотрели ужасы, только один раз, когда я был маленький, посмотрели на кассете «Звонок». Следующие два дня батя жаловался, что я оставлял свет на всю ночь.

— Лизуном! — Сестра захлопнула дверь в комнату.

Устал…

Открыл вкладку с перепиской. Разговор о стрелке давно остыл, и последние слова, которые оставались от Кости, были: «Удачи нам, ребята».

========== Глава 14 ==========

Как же не вовремя пошел дождь, когда Женя почувствовал вкус земли, залетевшей ему в рот. Скрежет в зубах немного и отдает металлическим привкусом крови. Сейчас бы поплеваться кровью в того, кто уложил его, но без очков все выглядело размытым, словно через запотевшее окно смотришь.

Силуэты, лишенные четких границ, слонялись по всему полю. Кто-то бежал, едва успевая перебирать ногами, кто-то просто шел и оглядывался по сторонам в случае чего, упасть на землю самому, кто-то полз.

Тут Женя почувствовал, что его кто-то берет за плечо, переворачивает на спину.

— Вытаскивай его отсюда! — знакомый голос. Леня. — Уносите его, уносите, мать вашу!.. Я сам!

Женя посмотрел наверх, хотел увидеть лицо человека, который его оттаскивал, но видел только плачущее небо. Облака сгустились, словно знали, что сегодня, в этот вечер соберутся несколько человек, которые не знаю друг друга, и они будут сражаться, но ради чего. Женя так и не мог понять, ради чего все это нужно было. Он медленно терял сознание, пока на его грязное лицо падали холодные капли дождь, переросшего в ливень…

Парни из группы «Леч Д» только что пробежали три километра. Тяжко, очень трудно дышать. Льву казалось, будто его заставили положить в рот металлическую пластину с противным таким вкусом. В легких бурлило, но Леня чувствовал себя хорошо. Он выдерживал большие расстояния.

Столкнулся с Андреем, который не переставал двигаться, ходить вдоль забора.

— Ну, как? — поинтересовался Алексей. — Трудно было?

— Спрашиваешь еще, — усмехнулся Леня и тут же закашлял.

— Ты же за мной бежал?

— Не, я почти бежал за тобой. А прям так, то вон, — Леня показал на одногруппника, который ходил по грунтовой дороге в наушниках. — Он бежал за тобой.

— Ха, а то я думаю, почему я видел и обгонял всех, и не видел его. Есть закурить?

— Пизды от физрука захотел получить? Ну, попробуй.

— Да не, — отмахнулся Алексей. — Я после пары. Сейчас-то не буду, потерплю.

Физрук бросил футбольный мяч в сторону студентов.

— Играйте, — сказал он и зашел в здание.

— Опять курить пошел, — сказал Костя. — Нет бы отпустить нас!

— Куда спешить-то, — сказал Руслик. — Мы ж после шараги все равно не домой пойдем. Слышь, в калик пойдешь первого?

— Наверное.

Девушки играли в футбол. Они хотели играть, пусть они и играют. Юноши уселись на траву, смотрели за матчем. Лучше всех играла Каролина, Вера и Дарина — они были единственными, кто хоть как-то играл. Другие боялись прикоснуться к мячу, прикрывали руками лицо и останавливали летящий мяч бедрами.

— Ну, куда ты пинаешь, Дарина?! — спросила Каролина. — Сюда!.. Вверх пинай, я поймаю!

— Да как я тебе с навеса подам? — кричала ей Дарина с другого конца поля. — Тебе же только головой удастся принять!

— Не тормози — Урсула за спиной!

Урсула выставила ногу вперед и выпустила мяч вперед через все поле, а оттуда за границу игры.

— К воротам беги! — кричала Каролина. — Смотри, чтоб Вера не закрыла.

Я уселся ближе к забору, хотелось облокотиться. Верчу в руках телефон, думаю, что сказал редактор газеты в последний раз. А именно тогда, когда я пришел к нему с рассказом, который ранее давал Жене на оценку. Редактор сказал, что все неплохо, но это не подходит по одной простой причине, которую никак нельзя исправить: объем произведения. Но дело была даже в этом.

— Я поговорил с прошлым редактором, — сказал он тогда. — Уж очень интересно, почему вы до сих пор не бросили все это дело. И знаете, теперь я его понимаю. Но я не могу понять, почему вы топчитесь на месте и не двигаетесь дальше. Разве вы не замечаете, что вы способны все раскрыть только в большой истории. Да, они слабы, бульварное чтиво… Но роман… Вы говорили о романе, предыдущий редактор сам об этом говорил. У вас были мысли по поводу этого?

И вот в голове только один вопрос: смогу ли? Получится ли? Я прекрасно понимал, что история — это то, что нужно большинству людей, однако большинство — это не все. А я хотел угодить всем. И теперь я сижу на траве, наблюдаю за игрой девушек, а парни сидят, ржут над историями.