Медицинская шарага (СИ)

— Не уверенность — предчувствие. — Дарина села вполоборота к Жене. Она осуждающе смотрела на одногруппника. Она не считала Женю полностью глупым, но иногда возникали моменты, когда можно было подумать иначе. И это был тот самый момент. — Как ты не поймешь, Женя, ты нужен Пелагее целый, а не избитый.

Как бы Дарина ни пыталась, Женя стоял на своем.

— Ну, — Дарина пожала плечами. Сдалась. — По фиг. Не передо мной же ответ держать.

— Да нормально все пройдет, — заверил Костя. — Инга, у тебя тут, случаем, дальних родственников нет? А то в нашей бригаде конкретный недобор получается. Мало че-то…

— Да, — согласился Руслан, — нам бы еще двух-трех чел… Эй, а ты пойдешь? — Руслик обратился ко мне. — Разнесешь там всех к ебеням, а?

Конечно же, как иначе, ведь поэтому я предпочитал отходить от этого разговора, — потому что всех разнесу, всех положу и останусь стоять на твердой земле залитой вражеской кровью!

— Ага, — сухо ответил я на Русланов оптимизм.

— Че, реально пойдешь? — не поверил Костя.

— Сам-то, как думаешь? — Я развел руками, показывая всю свою худощавость. Кости, обтянутые кожей, и небольшое количество мяса.

— Ну, если пойдешь, — мы тебя прикроем.

— Тогда я, пожалуй, не пойду. Будете прикрывать меня — получите сполна, потому что свои жопы не прикрыли.

— Ладно, мы просто прикалываемся, — улыбнулся Костя. — Инга, а реально, тут есть кто-нибудь из твоих?

— Нэт, — ответила девушка. Темные волосы, смуглое, худое лицо, большие карие глаза. Она всегда ходила в платке, так уж заведено у ее народа. — Ты што, вся моя родня дома. Што это за стереотипы о нас?

— Да какие тут стереотипы, — махнул Костя. — Ваших мужчин все время показывают быдлом в чужой стране. Я, конечно, так не думаю, но… Ох, нас же выдрочат, пацаны!

Костя никогда этого не говорил, он любил повторять, что они справятся, что все обойдется, и они придут домой менее избитыми нежели чем противник. Но сейчас что-то пошло не так.

— Ты что, Костян? — спросил Леня. — Боишься, что ли?

— Не боюсь, — ответил Костя. — Но нам нужно больше пацанов. Хоть из других групп бери, там — из акушеров или медичек. Там ведь тоже пацаны есть…

— Они не пойдут с вами, — сказал я.

— А то я не знаю! Если не дерешься, то дай обсудить стрелку. — Костя отвернулся от меня. — Короче, у кого какие мысли есть?

Молчали. Нет мыслей, ни одной. Уже завтра они встретятся с друзьями Петра, а я буду сидеть дома, смотреть новую серию «Ривердейла». Смотря на своих одногруппников, я не мог понять, ради чего все это? Почему нельзя просто не идти, бросить всю эту авантюру.

— Бред, — произнес Женя так, что его голос пронесся эхом в коридоре. — Мы одни, больше никого не будет на нашей стороне. Поэтому, лучше, забыть о какой-то помощи и взять с собой что-нибудь тяжелое, чтоб уж наверняка.

Наверняка… что это значит? Глупо полагать, что друзья Петра будут безоружны. Никому не хочется драться честно, нужно быстро, жестко, больно.

— Идиоты, — промолвила Дарина.

Не иначе…

Леня пришел домой пораньше, — не стал идти на лекцию по сестринскому. Отметят, и что с этого — все равно дальше практика.

Он вышел на балкон, осмотрелся, взял металлическую палку, которая была ножкой от гладильной доски. Леня заглянул дальше, может, еще одна такая же есть. Нет, только эта, но и она была ненадежна. Она выдержит пару ударов (Максимум пять), а потом погнется, или сломается на части.

Леня убрал ее под кровать, утром он прихватит ее с собой в колледж. Где-нибудь в кустах оставит до конца учебного дня, а потом вернется за ней, чтобы воспользоваться палкой на стрелке. У Лени было плохое предчувствие, только сейчас он понимал, что идет туда, чтобы Женя не стоял один на мотополе.

Женя стоял вместе с Пелагеей на автовокзале, скоро автобус подъедет к остановке и отправится в Марий Эл.

Пелагея сжимала рюкзак на колесах. Она молча наблюдала за тем, как автобус подъезжает к остановке. Другие люди, пассажиры, вскакивали со скамеек и направлялись к краю бордюра. Рыгающий автобус медленно подкатывал к остановке.

Женя обнял Пелагею в заключительный раз. Он хотел бы сказать ей, как сильно он ее любит, но пролепетал:

— Счастливой дороги.

Пелагея улыбнулась ему, нежно поцеловала в губы. И Женя не мог знать точно, последний ли это поцелуй между ними, или нет. Она узнает о случившемся, и тогда он, Женя, юноша, который полюбил ее, сделает все, чтобы они остались вместе. Он не боялся драться.

Он боялся потерять ее из-за драки.

Пелагея забралась в салон автобуса по крутым ступеням и уселась в самый конец, ближе к окну. Она сделала пальцами сердце и показала его Жене. Он не умел этого делать, почему-то получались легкие.

***

Жаль, что нет ножа-бабочки. Так бы взял его спрятал в рюкзаке и вытащил в нужный момент. А так придется брать ржавый кран, который стоило бы выкинуть сразу же, или сдать на металлолом. Хорошо, что не выкинули, думал Женя, смотря на пятнадцатидюймовую железку.

Взмахнул ею, рассек воздух. Легко, два-три парня словят по своим физиономиям. Надо найти еще что-нибудь, одним краном не победить. Продержаться — без проблем, но выйти победителем…