Медицинские байки

Однако же заменить меня было некем, и я, наглотавшись таблеток и взяв с собой три лимона, заступил на дежурство. Дело происходило как раз в межсезонье, когда отопление ещё не включили, а в отделении было уже не жарко. Поэтому я надел на себя самый толстущий свитер, какой отыскал. Этот свитер был просто огромным, таким огромным, что мой пижонский белый халат едва на него налез и даже не застегнулся. Зато мне было тепло и приятно, и даже голос после пары стаканов горячего чая вроде бы помягчел.

Наверное, кто-то там, в заоблачных сферах, призрел на моё состояние, и дежурство было не из тяжёлых. Только где-то к полуночи привезли молодого парня, пьяного до бессознательного состояния. В те времена таких везли в терапию – ни вытрезвитель, ни наркология не хотели связываться с мало-мальски серьёзным случаем. А мы оставались последней инстанцией.

Ну, дело было привычное. Уложили прибывшее тело на кушетку в приёмном покое, чтобы не беспокоить нормальных больных, подключили капельницу. Медсестра с санитаркой остались болезного сторожить, а меня отпустили доедать остатки лимонов. Однако минут через двадцать медсестра прибежала ко мне и выпалила:

– Доктор, он пришёл в себя и буянит!

Я поперхнулся лимоном и побежал к пациенту. Собственно, такое развитие событий было логичным, только осознавать себя трезвеющие герои начинали попозже. И, чаще всего, понимая, что очутились в больнице, вели себя более-менее адекватно. Однако этот случай оказался иным.

Нашего подопечного я увидел ещё на подходе к приёмному, из тёмного коридора. Он как раз вырулил из-за двери, скрипя зубами и подтягивая спадающие трусы. Больше на нём, кроме тюремных татуировок, не было ничего. Щуря глаза, он всматривался во тьму, откуда услышал наши шаги, и заранее заносил кулак для удара…

Медсестричка спряталась за меня. Санитарка, как выяснилось потом, укрылась от пьяного в туалете. Я оставался один на один с супостатом. И, пока меня ещё не увидели, попытался его вразумить.

– Это что тут такое? – гаркнул я из кромешной тьмы. И сам испугался собственного голоса. Это был даже не рёв буйвола, а скорей трубный глас простуженного слона. Лимоны почему-то действовать перестали.

Пациент как-то сразу сделался ниже ростом и разжал кулаки. А я, развивая успех, продолжил свой натиск:

– Тебе здесь больница или бардак? Ну-ка, марш в койку!

При этом я, хоть и очень неторопливо, продолжал продвигаться вперёд. Это решило исход инцидента. Представьте, из темноты на бедного дохляка в одних трусах с растянутою резинкой надвигался этакий шкаф из трёх отделений, на котором даже халат не сходится – и орал совершенно кошмарным басом!

– Я… Ничего… – пискнул наш дебошир и юркнул назад, на кушетку.

– Ну, вот и спи! – рыкнул я, погасил ему свет и захлопнул двери.

– Я уже сплю… – донеслось из приёмного. Медсестра с санитаркой, вновь появившейся, беззвучно смеялись.

– Вы последите за ним, – нарочно громко и хрипло гаркнул я им. – Если что, сразу зовите…

Меня позвали минут через пять. Оставленная в коридоре охрана услышала звук открываемого окна. Но, когда они заскочили в палату, ни перепуганного пациента, ни охапки его одежды там уже не было – благо, этаж был первым. Впрочем, в нашей помощи он уже не нуждался.

Очень страшная история

Участковый врач, поработав какое-то время на одной территории, достаточно хорошо узнаёт своё население и часто навещает постоянных своих пациентов без вызова с их стороны. Это особенно актуально для пожилых пациентов – своевременно измерив давление или прощупав пульс, можно заранее скорректировать лечение и избежать серьёзного ухудшения. С другой стороны, гораздо удобней навестить кого-либо по пути, а не шагать несколько километров специально по поступившему вызову.

В бытность мою участковым терапевтом, конечно, и у меня была целая группа таких пациентов, которых я время от времени навещал. Среди них – бабушка с дедушкой, жившие на самом краю участка. Участок же мой, надо сказать, был практически пригородным посёлком, состоял сплошь из частных домов и строился несколько хаотично. Например, дом упомянутых старичков находился в проулке. Чтобы туда попасть, нужно было свернуть с основной улицы в мрачный проход между глухими заборами, пройти по нему шагов двадцать, снова свернуть, и вот там, шагов ещё через десять, находилась калитка, ведущая к нужному дому. Улица, кстати, была самой крайней в посёлке. Дома стояли лишь на одной её стороне, а с другой открывался вид на густые заросли ивняка возле речки. Вот туда-то я и пришёл однажды зимой. Меня, конечно, не ждали, но как раз в двух кварталах от этого адреса приключился гипертонический криз, и я решил заглянуть по пути.

Солнце уже садилось, как раз за заснеженные кусты, заливая посёлок зловещим багровым светом. На улице, естественно, ни души. Вокруг – глухие заборы. Пройдя по извилистому пути до нужной калитки, я вошёл во двор – и замер на месте.