Медицинские байки

Уж кто и как догадался, что здесь к чему, никто так и не понял. Но, в конце концов, дедушку изловили, бабушку успокоили, и остаток вечера провели они в мирной беседе. А потом каждый вечер кто-нибудь из соседей старичка вовремя тормозил и направлял, куда надо. Так что забеги по коридору больше не повторялись, коровы не убегали, и в отделении воцарились мир и покой.

Бабуля

Как-то раз меня вызвали на дом к женщине с моего участка. В графе «возраст» в журнале стояла невнятная закорючка, так что, когда дверь открыла девушка лет шестнадцати, я, было, подумал, что это она и есть.

– Нет, что вы! – улыбнулась девчонка. – Я не больная, я переводчица. Бабушка по-русски не понимает.

В доме, построенном и обставленном по-деревенски, на кровати возле окна лежала благообразная старушка в платочке. Девушка что-то сказала ей по-татарски, и больная заулыбалась. Я поздоровался и спросил, что болит. Переводчица бойко заговорила, старушка, по-прежнему улыбаясь, ей отвечала. Постепенно я выяснил, что проблемы у пациентки – обычные возрастные.

– Чем раньше болела? – продолжил я выяснение обстановки.

– Ничем.

– Лекарства какие-то принимала?

– Нет, никогда.

Поудивлявшись, я вынул бланки рецептов. Первой после фамилии – имени – отчества стояла графа «возраст (полных лет)». Я спросил:

– Сколько ей лет?

– Пишите девяносто, – ответила девушка.

Ответ озадачил меня не полной определённостью.

– Почему «пишите»? – прицепился я к слову. – А сколько на самом деле?

– Никто не знает! – засияла улыбкою переводчица. – Это по паспорту ей девяносто. А в паспорте днём рождения записали дату выдачи документа. Только она тогда уже была замужем и имела двоих детей…

Самые примерные вычисления дали возраст, достойный Книги Рекордов. Я чуть не выронил авторучку. А девушка, по-прежнему улыбаясь, весело посоветовала:

– Так что пишите девяносто, а то не поверят!

Я так и сделал.

Через неделю, навестив больную опять, я застал её в огороде на грядках. Переводчицы рядом не оказалось, но и так было ясно, что бабуля уже совершенно здорова. И выглядела она ну никак не старше паспортных девяноста!

Сомнение

Когда я заканчивал медицинский институт, одна из преподавательниц – великолепный клиницист, доктор медицинских наук, имевшая не одно десятилетие врачебного стажа – рассказала нам курьёзный, но поучительный случай.

Где – то на юге, в одной из наших дружных республик, у неё проживали родственники. И как-то раз они пригласили нашу преподавательницу к себе отдохнуть. Та приехала на пару недель, и очень скоро все соседи, конечно же, были в курсе, что она врач, и врач не простой… Естественно, к ней через родню обратились с осторожной просьбой о консультации.

Врачу в таком случае отказаться, особенно в те времена – дело немыслимое. Опрос и осмотр занял где-то около часа, и на прощание пациент положил на стол двадцатипятирублёвую бумажку. Для тех, кто не помнит – это был примерно недельный заработок советского врача.

Доктор с негодованием отвергла такое проявление благодарности, и пациент, слегка удивившись, ушёл. Буквально через минуту хозяин дома влетел в комнату и возбуждённо спросил:

– Что случилось? Чем он так недоволен?

– Ничего не случилось, всё вроде в порядке. А что?

– Сосед вышел и почему-то спросил: «А она правда врач?». Мы подтвердили. Тогда он сказал: «Наверное, очень плохой врач». Так что между вами произошло?

И тут доктора медицинских наук осенило.

– Он предлагал мне деньги, а я не взяла!

– Ты с ума сошла? Конечно, он поэтому и решил, что ты если врач, то совсем никудышный – раз не берёшь денег, значит, не уверена, что назначила правильное лечение! У нас так не делают…

Преподавательнице было, конечно, обидно. Но скоро она ощутила всю выгоду такого к ней отношения: вместо того, чтобы обе недели отпуска вести ежедневный приём соседей, она действительно отдохнула.

Кошка Филомена

У нас в больнице, в терапевтическом отделении, жила кошка. Звали её Филомена – в честь персонажа одного из популярных тогда сериалов. Кошка была очень тактичной и умной. Мне кажется, что она даже знала, что вообще-то ей в больнице не место, и потому каждый раз, как в коридоре появлялся кто-нибудь незнакомый в белом халате, мгновенно растворялась в пространстве. А ещё регулярно ловила крыс и мышей, с которыми не могли справиться ни отрава, ни мышеловки. Ловила, показывала заведующей – и прятала неведомо где. Собственно, ради охоты на грызунов её и не гнали, более того – всячески прятали от начальства. Терапия располагалась в старом–престаром деревянном корпусе, и вывести досадных соседей кроме кошки не мог никто. Даже санэпидстанция.

Филомена дружила со всеми, но особенно поладила с одной из больных, к которой по ночам и спать приходила. Идиллия продолжалась без малого месяц, но, в конце концов, пациентку всё-таки выписали. К вечеру на её койку положили другую. А Филомена весь день занималась мышами и об этом не знала.

Когда наступила ночь, кошка, как обычно, пришла и устроилась на любимом месте поверх одеяла, не подозревая, что под ним уже другой человек…