Медиум

– Понятно, лучше! И надёжнее. Джек, ты реально крут, раз смог устроить так быстро такое. Я бы мог подумать, что ты меня дурачишь, но сам понимаю, что уже нет никакого смысла.

– Это у тебя профессиональное. Ты же аферист и первым делом прикидываешь, как бы сам мог надурить лоха. Трудно тебе общаться с честными людьми.

– Трудно. Я, когда услышал, что ты знаешь моё полное имя, в порыве чувств сдал тебе все свои заначки. Рассказал всё что знал и слышал, а потом как очнулся, сам не понял – почему это сделал и зачем.

– Почему? Тебе должно быть понятно – я ведь назвал твоё настоящее имя, вот ты и не стал ничего от меня скрывать. Заметь! Я тебя не просил! Если бы задал вопрос, ты бы мне без утайки ответил. Хотя, надо признать, то, чего не спросил, смог бы и утаить. Но я не спрашивал, вот ты и вывалил всё тебе важное или интересное.

– И что ты с этим будешь делать?

– Вилли! Подумай сам! Зачем мне твои дела? Большую часть забуду. Из остального может быть что-нибудь когда-нибудь сможет пригодиться.

– Даже как-то обидно получается – все мои тайны, секреты и планы оказались никому не интересны. Зачем старался? Как оно мне отзовётся за кромкой?

– Это ты мне расскажешь! Думаешь, я всем клиентам индульгенции раздаю? Нет! До тебя только несколько человек такого удостоилось. И после отпущения грехов я с ними не общался. Просто как-то не складывалось.

– А призвать их после ухода, ты разве не пробовал?

– Нет. Зачем? Клиенты из живых часто после призыва спрашивают у родственников «как оно там?», но внятного ответа я ни разу не услышал. Думаю, там всё настолько другое, что даже нет слов, понятным живым, для описания той ситуации.

– Может быть! Но обещаю, что тебе всё расскажу.

– Давай, я не против. Хотя боюсь, что и ты ничего толкового не расскажешь. Были среди наших исследователи, один фанатик добровольно туда ушёл. Жаль только, обратно его призвать не смогли. Видать, не зря между миром живых и мёртвых проложена граница.

– Джек! А может мне всё же остаться здесь? Подберёшь для меня какое-нибудь тело. Я в него вселюсь. Ты научишь притворяться живым. Как думаешь? Может всё переиграем?

– Страшно уходить?

– Теперь меньше, но всё же страшно. Даже зная, что я уйду туда безгрешным. Буду живым, с тобой расплачусь. Что говорил тебе нужно? Книги из библиотеки Ватикана? Вытащим! Приеду, разведаю, составлю план, наберу толковых парней и притащу тебе книжку!

– Вилли, не стану тебя обнадёживать. Вопрос с переселением в чужое тело сложный, походя его не решишь. Давай пока его отложим.

26. Решение

Тоби Гиббинс

Тоби Гиббинс стоял на распутье между двумя, а то и тремя… или даже больше?.. путями хода дальнейшей жизни. С юношеских лет ему в голову запала старая народная мудрость: «В 20 лет ума нет и не будет. В 30 лет жены нет и не будет. В 40 лет денег нет и не будет…»

Двадцатилетний Тоби считал себя умным, а потому сделал всё, чтобы попасть на службу полицейским детективом. Ведь это же весьма мудрое решение – государственная служба, будущая пенсия, почёт и уважение граждан, интересная и нужная работа с приличным жалованием. В расчёт принимались ещё несколько других факторов, не столь важных, но тоже полезных. Однако уже в первый месяц службы появились сомнения в собственной мудрости. Умный человек сразу после колледжа, даже без опыта работы, смог бы устроиться получше.

Ладно! Зато приобрёл жизненный опыт.

Жениться Гиббинс не торопился, но варианты присматривал. В 29 нашёл невесту. Молодую, симпатичную, хозяйственную. Между прочим, из приличной и богатой семьи. Которая, правда, обитала на расстоянии трёх дней пути по железной дороге, так ведь это даже лучше – тёща не будет часто наведываться в гости.

Тут его выручил… понятно, не ум – двадцать лет давно минуло… полицейский рефлекс. Почти машинально, не надеясь узнать ничего важного, детектив направил запрос в родной город невесты. Дескать, рутинная проверка. Ответ потряс Тоби – отец возлюбленной дважды признавался банкротом, мать – алкоголичка, а невеста была осуждена на три месяца за аморальное поведение и приставание к прохожим. Обвинение в проституции не было доказано. Собственно из-за него, сразу после отсидки, девушка покинула родные места. Догадываетесь, что тридцать лет мужчина встретил холостяком?

Сорокалетний юбилей он встретил страховым следователем со значительно более приличным, чем в полиции, заработком. Можно было сказать: «у него приличное жалование» или «у него хорошая работа», но даже со всеми доплатами и премиями до определения «у него есть деньги» Гиббинс явно не дорос.

Сейчас, уже год как, перевалив последний рубеж, он сам для себя констатировал, что ему уже сорок лет, а денег всё-таки нет, и с этим что-то уже давно пора делать.