Медиум

— Джузеппе хочет знать: он выиграл пари?

— Конечно. Получилось чрезмерно шумно, слишком театрально и очень кроваво, но, безусловно, спор выигран.

— Это я всё устроила. Не нашла лучше способа отвести от себя подозрения. В актёрки никогда не стремилась, а потому искать меня не будут. Вы не могли бы сказать, сколько Джузеппе получил от клиента?

— Вообще-то не в моих правилах раскрывать посторонним подробности, но вижу, что и вы не чужая в этом споре. Выигрыш в пари ровно тысяча броудов.

— Вот сволочь! Говорил — пять сотен, а мне дал всего три. И кто он после этого? Как ему верить?

— Не хочу вмешиваться в ваши взаиморасчёты, но не могу не признать, что моему клиенту может понравиться разыгранная вами сцена. Давайте сделаем так: вы отправитесь на могилу мистера Брасса и над ней прочитаете все газетные статьи. Я приеду туда после обеда и выясню мнение покойного. Надеюсь, он оценит ваши старания некоторой дополнительной суммой.

— Меня точно не заберут в психушку?

— Из-за разговора с покойником? Меня пока ни разу не забирали.

— В общем, действительно, что такого я делаю? Читаю покойному приятелю известие о смерти его вдовы. Может, он это слышит, может, нет, однако законом это не запрещено. Только хочу уточнить хотя бы приблизительно: о какой сумме может идти речь?

— Боюсь обнадёжить, но минимум на пятьсот броудов вы можете рассчитывать.

— Ого! Бегу переодеваться в траур и несусь на кладбище.

Последний визит

Вскоре после обеда к месту упокоения мистера Брасса прибыл медиум и издалека увидел трогательную сцену: вдова на могиле мужа что-то ему читает. Во всяком случае, это так выглядело со стороны случайного прохожего.

Подойдя ближе, Нельсон увидел, что дух Ловчилы лучится довольством и радостью. Правда, женщина в глубоком трауре, перебирающая вырезки, не догадывалась об этом.

— Джек! — эмоционально воскликнул клиент. — А ты не совсем фраер! Такое дело провернул! И даже не замазался!

— Вилли! Я ничего такого. Подумаешь, передал ставку на то, что с твоей вдовой ничего не случится. Меж двух пар глаз, его слово против моего, никакой суд не сможет доказать криминал.

— Ты молодец, Джек. Быстро учишься. Немного раньше я бы взял тебя в подручные.

— Благодарю за комплимент, но я бы не пошёл — у меня своя работа.

— Всё равно молодец. Девчонке заплати как следует. Хорошо постаралась. Скоро Луци похоронят рядом со мной, и вот тогда-то я выскажу ей всё, что у меня накопилось! Уж я-то отведу душеньку, поиздеваюсь над змеёй подколодной! И ещё у меня есть вопрос…

— Погоди, Вилли. Давай отпустим женщину. Ты видишь, что она вся извелась и как на меня смотрит? Сколько ей дать? Тысячу?

— По мне, хватило бы и пары сотен. Она же простая шлюха. Впрочем, у меня ничего не осталось, деньги твои, швыряй их куда хочешь.

— Не простая, коли ты её так хвалишь. А деньги — это всего лишь деньги. Пусть поставит свечку за твою щедрость.

— Где-то ты прав… Знаешь, передай ей телефон. Если что, может сослаться на меня: дескать, ещё при жизни обратиться советовал. Там её таланты оценят.

Медиум передал Козетте высокую оценку Вилли Брасса, номер телефона, а заодно и старую газету с какой-то статьёй, жирно обведённой карандашом. Тут же пояснил:

— Мой клиент сказал, что человек по этому телефону всегда нуждается в свежих кадрах и сможет по достоинству оценить ваши таланты. Что до меня, я крайне рекомендую вам почитать отмеченную статью — очень, очень хорошо написана! Если случайно в газете обнаружится конверт с тысячей броудов, то знайте — оно не моё. Отпечатков пальцев на пакете и на купюрах не ищите, не найдёте. Их там просто нет.

— Что вы такое говорите! Я не из стукачек!

— Обычная предосторожность. Если вдруг сейчас появится полиция или вдруг кто-то захочет понять, откуда у вас взялись деньги, то со мной их не свяжут — я вам дал только газету с интересной заметкой.

Довольная Козетта поспешно пошла к выходу, а медиум спросил клиента:

— Вилли, какой вопрос ты хотел задать?

— Ловко ты деньги передал. Похоже, у тебя есть опыт. А вопрос… Вопрос… Вспомнил! Почему я ничего не могу прочитать в газетах? Всё вроде вижу а газетный текст — нет.

— На самом деле ты вообще ничего не видишь. Причина? Подумай сам. Чем тебе смотреть? У тебя же нет глаз. Те предметы, которые ощущаешь своими чувствами, представляются тебе аналогами чего-то, что когда-то давно видел, слышал, изредка, если ты сильный дух, осязал. Читанную тобой книгу ты прочитаешь вновь, но газета — дело иное, там каждый день печатают что-то новое, и это новое ты не сможешь считать.

— Понятно. Хотя как-то удивительно. Впрочем, я после смерти очень много странного узнал, уже привык и почти не удивляюсь.

— Скорее ты отрешаешься от земных хлопот, и они всё меньше тебя волнуют.

— Думаешь? Может, ты и прав. Сейчас мне хочется дождаться похорон Лукреции, высказать ей всё, что накипело, и потом безгрешным уйти за кромку. Кстати, что там с отпущением грехов?