Медиум

Он лишь позднее сообразил, почему в день, предшествующий похоронам, в доме Белоярских не было наплыва «скорбящих». Все скорбящие были в этот день на девятинах Урбановича, завтра плавно переместятся на новые похороны, послезавтра – девятины супруги Урбановича, не за горами – у Белоярского. Не соскучишься. С утра стартует похмельное паломничество – городская элита, деятели искусств, все, кто вертится поблизости от подобных кормушек. Обязательно присутствие работников госбезопасности, откуда автоматически вытекает, что на похоронах и поминках ему делать нечего. В районе полуночи Вадим покинул дом на улице Приморской, деликатно намекнув хозяйке, что не хочет ее далее утомлять. Неважно, хотела ли она его ухода – он сам хотел. Может, в другой, более уместный раз… Он разбудил Бориса и еще какого-то неговорливого типа, закрывшихся в джипе, отобрал у парня бутерброд типа «сэндвич», попросил увезти в город. У круглосуточной лавочки вблизи Ромкиного дома спешился, отпустил пристыженных работничков, побрел за продуктами…

А утром, чтобы не мозолить глаза бывшему коллеге, поспешил испариться. Весь день просидел под Коммунальным мостом, наблюдая, как рыбаки в мутных заводях таскают полосатых окуней. В восемь вечера позвонил на сотовый Марии, мягко поинтересовался, разошлась ли публика.

– Вы не спрашиваете, как прошли похороны? – сухо спросила Мария.

– Простите, – стушевался Вадим. – Кощунствую, конечно, но считаю, все похороны проходят одинаково. Я скоро к вам подъеду.

– Не надо, – возразила Маша. – Я умею управлять машиной. Скоро выпровожу последних гостей – их тут безбожно развезло – поручу Зоеньке уборку и подъеду. Скажите, где мне нужно быть?

Он назвал сомнительный адрес. Четвертый переулок Пархоменко. Спрятал телефон, сжал ладонями виски: какое же безумство они затевают…

Без четверти десять он встретил в арке старого двора голубой «пежо». Вышла женщина в строгом одеянии, на голове косынка, глаза пустые, в лице ни кровинки. Он и сам в этот вечер выглядел не краше. Взял ее под руку, повел к подъезду ветхого трехэтажного дома, где на «конспиративной» квартире должно было состояться «таинство».

ГЛАВА ПЯТАЯ

Бывает и такое – когда остается надежда на чудо, именно она и срабатывает. Из всех перемещений в памяти застрял просевший в землю вход в подъезд. Дальнейшее – рывками: сильно волновался. Пропахшая кошками лестница, трухлявые двери, стены со смелыми «граффити», прочно впитавшие шестидесятилетнюю историю дома. В квартире было темно, пахло старой известкой. Окна наглухо задернуты – словно в кинозале. «Выдающийся гипнотизер» уже прибыл, колдовал на кухне над содержимым кожаного чемоданчика, гремел краном, отдавал негромкие распоряжения Ромке Переведенцеву, который тоже присутствовал и вел себя тише воды, ниже травы. Впрочем, присутствовал он недолго, быстро испарился и больше не отсвечивал. В дозор отправился, догадался Вадим.

– Проходите, девушка, в дальнюю комнату, – мягко произнес Комиссаров – полноватый субъект с одутловатым лицом и глазами на выкате. – Там удобная тахта, располагайтесь, я скоро приду.

Девушка таяла во мраке – неестественно прямая, с «лица неясным выраженьем». Скрипнула дверь – квартира, невзирая на запущенность, была просторной и запутанной.

– Вам не по себе, молодой человек, – проницательно заметил «маэстро», изучив выражение лица Вадима. – Не иначе, вы боитесь?

– У меня есть право на страх, – отшутился Вадим. – Простите, слишком много неприятностей свалилось в последнее время.

– Я вижу, – с задумчивой улыбкой изрек Комиссаров. – У вас не лицо, а непаханое поле для психолога. Вы слишком часто думаете о том, верной ли вы тропой идете. А ведь не столь важно, как далеко вы продвинулись по неправильному пути, – гипнотизер хитро прищурился. – Возвращайтесь, молодой человек, еще не поздно.

– Поздно, профессор, – вздохнул Вадим. – Да и не хочется уже.

– Ну что ж, – кивнул Комиссаров. – В таком случае будем считать нашу встречу не ошибкой, а исходными данными. Вам не стоит присутствовать при моей работе с клиенткой… прошу не спорить, данное условие непререкаемо. Поэтому давайте – четко, лаконично, по-военному – суть проблемы, действующие лица. Учтите, если я согласился на добровольных, так сказать… гм, то есть бесплатных условиях поспособствовать парню, которого собираюсь принять на работу, то это отнюдь не из альтруистских побуждений. Самое большое, на что вы можете рассчитывать – это на мое любопытство. В следующий раз придете за нескромные деньги. Живенько обрисуйте и полезайте в долгий ящик, шучу, конечно, будете ждать нас с клиенткой в этой комнате – здесь удобное, хотя и немного расшатанное кресло.

Он описал, как мог, «исходные данные» – осень сорок пятого, деревенька Зандерс в местечке Аккерхау, молодой лейтенант Белоярский Семен Борисович, коему Мария Викторовна приходится родной внучкой. Неужели он действительно верит в эту ненаучную фантастику?

– Скажите, профессор, только поймите меня правильно… – он замешкался. – Вы уверены, что должно получиться?