Медиум Мириам

Они не выходили из тени, они не были тенями. Они были самим воздухом, ветром и песком. Они были блеском стали и рыжими непослушными локонами. Они были полевыми травами и запахом моря. Они были всем. И они были повсюду.

Люди, эльфы, феи, гномы. Огромный двухвостый кошак, поддевающий лапой шуршащие на ветру перья в рыжих волосах. Он проведёт так ещё много-много лет прежде, чем растворится и станет частью мира, который так любит Мириам. Мира, который всегда отвечал ей взаимностью.

Но Зверь - не единственный, кого они узнали.

- Ба.

Двоедушник не успел раскрыть рта, но и мысли было достаточно. Рыжеватый осенний воздух, сгустившийся и поймавший их в оковы янтаря, колыхнулся.

Я здесь. Я всегда была здесь.

Тот, кто уходит дальше, не может незримым призраком следовать за любимыми. Тот, кто уходит дальше, становится частью бесконечного мира. Но он никогда не исчезает насовсем.

- Я виноват! Я не справился! Из меня не вышло шамана, одно разочарование.

Ветер ласково потрепал его по ушам, которые когда-то многажды надирала сухая, но крепкая рука Ледны.

Кому какое дело?

- Я не хотел разочаровать тебя!

Ты не разочаровал. Это единственное, чего ты никогда не смог бы.

Души тех, кто умер десятки, сотни лет назад, пронизывали воздух.

Пять? О нет, на берегу были тысячи живых искр!

И души Мириам, Викси, Мараха и его подлого брата не отличались от душ тех, кто ушёл в посмертие. Такие же лёгкие, податливые...

Леши положил ладонь на грудь бездушного трупа. Пустая оболочка, сосуд, который можно заполнить на свой выбор. Можно позвать душу зверя. Можно кликнуть человека. Отзовутся - двоедушник знал это. Потому что никто не смеет перечить шаману.

Он позвал Харама. Того, кто, неуклюже изогнувшись, пытался влезть в чужое тело.

И тогда время выстрелило, пытаясь наверстать упущенное, со свистом догоняя реальность.

Сверкающее на солнце остриё, несущееся к животу призрака. Ладонь Харама, судорожно стискивающая рукоять, ослабевающая, немеющая, точно у мертвеца. Он успел бы его убить. Пусть не удержался бы на чужом месте, но и Мараху не дал бы вернуться.

Если бы не Викси, решившая, что великая укротительница троллей всесильна.

- Ах ты подлюка! Знаешь, что с такими у нас в Йерхаитуле делают?!

Что раздалось раньше: крик, удар, звон или свист?

Фея мчалась к Мараху. К обоим Марахам: настоящему и подставному.

Кто-то мог бы сказать, что толстушка неуклюжа, что изящные стрекозиные крылышки с трудом поднимают её упитанный задок. Но тот, кто видел Викси в это мгновение, такой вольности ни за что себе не позволил бы.

Фея пронеслась над берегом вспышкой и с оглушительным звоном, разбившим оковы густого янтарного воздуха, врезалась в клинок.

Меч улетел в объятия волны вместе с нею, а ладонь фальшивого Мараха упала на песок.

- Ви-и-и-и-ик!

Мириам бросилась к морю. За слезами, сквозь беспокойную воду, не разглядеть было мутного дна. Она лихорадочно шарила по песку, ныряла, отбрасывала волосы вперемешку с грязными водорослями и ныряла снова. Она кричала и звала, но волны не отдавали добычу.

Что-то большое и тяжёлое вспороло море и тут же исчезло.

- Марах!

Собственное тело, едва освободившись, впитало призрака, как пересохшая земля дождевые капли. И, хоть расшитый камзол неимоверно мешал, а переселение души дезориентировало, полуэльф не терял времени, а поспешил на помощь к спасительнице.

Он сделал несколько сильных гребков, вынырнул на поверхность, отплёвывая ил и грязь, и вновь пропал из виду.

Море коварно. Прекрасно, маняще, завораживающе, но... коварно. Течения могли увлечь фею на глубину, хищная рыбина схватить за крыло, песок забить лёгкие, а меч разрубить напополам ещё до того, как Викси коснулась воды. Но Марах не сдавался, снова и снова погружаясь на глубину.

- Нашёл!

Полуэльф по-простецки высморкался и харкнул, рванул мешающий дышать камзол, теряя пуговицы, и вынес на берег крошечное недвижимое тельце.

Когда фею положили на песок, её крылышки напоминали четырёх дохлых медуз. Продолговатая полоса от ушиба о меч тянулась от щеки через торс и заканчивалась на пухлом бедре, вызывающе выглядывающем в разрез слишком короткой юбочки.

- Вик!

Мири потрясла подругу, но та не шелохнулась.

- Дай сюда.

Освободив рот от грязи, Марах перевернул фею на живот и осторожно надавил. Воды натекло едва ли два глотка, но для малышки-феи и этого оказалось достаточно.

- Ну? - полуэльф осторожно шлёпнул Викси по щеке. - Живая?

- По. кхе-кхе-кхе. - Вик повернулась на бок и изрыгнула из себя некую жидкость, замешанную на морской воде. - По заднице себя пошлёпай, - хрипло закончила она.

- Ви-и-и-ик!

От объятий с подругой фея не отказалась, хоть и сморщилась крайне неодобрительно.

- Вик, ты живая! Да ты бессмертна! Феи бессмертны? - лепетала Мириам, вытирая слёзы мокрым рукавом.

- Мы смертны, - с достоинством ответила Викси. - Просто очень живучи.

Одного герои не учли: в тот день на пляже был не один, а целых два оживших мертвеца.