Медиум Мириам

Марах дразнился, прекрасно понимая, что задевает двоедушника. Тот раздувал ноздри и напрягал мышцы, но продолжал делать вид, что не замечает призрака. Только подбородок очертился особенно сильно, выдавая злость. Раненый же развалился на кровати, заняв почти всё место, из-за чего сидящей рядом Мириам приходилось прижиматься к нему бедром, и упивался как касаниями бледных пальцев, так и болью, которой отдавались ссадины. Ушибы на рёбрах мешали глубоко дышать, но ему хватало и так: душные ароматы благовоний, впитавшиеся в тяжёлые гардины, мягкие рыжие волосы, щекочущие грудь, когда медиум наклонялась, растекающаяся под кожей сладкая му'ка, когда она неуклюже перевязывала плечо... А завистливое пыхтение пса только усиливало чувства: ещё вчера сам Марах был на его месте, смотрел, глотая ненависть. и только.

- Отвали, - буркнула Мири.

Марах перехватил её ладонь, свёрнутый рулетик из ткани упал и, разматываясь, откатился к ногам Леши, но тот и не подумал его остановить.

- Нежнее, рыжая. Не собаку бинтуешь, - потребовал Марах. - Ах, не удержала! -сочувственно поцокал языком. - Придётся начинать сначала.

- Может лучше так оставим? - Девушка бессильно пнула кровать, хоть хотелось больного, и пошла за мотком. Идея оставить Мараха не просто без лечения, а оставить в принципе, где-нибудь на обочине, привлекала её всё больше.

Оборотень не шелохнулся, когда она проходила мимо, не среагировал, когда фургон подпрыгнул на кочке, а Мири чуть не завалилась, в последний момент ухватившись за край свисающей со стола скатерти. Не удостоил он её вниманием и тогда, когда, смотав бинты, подруга игриво взлохматила волосы на его макушке. Он и поправлять их не стал.

- Леш, ну ты чего?

Вместо ответа двоедушник нервно провёл ладонями по выбритым полоскам над ушами, снял рясу, прихваченную из монастыря на замену собственной одежде, и перекинулся. Положил на лапы печальную морду, вызвав у Мириам новую вспышку ничем не обоснованной вины.

- Он в порядке, а вот кое-кто другой - нет, - напомнил Марах. - Хочешь, чтобы я истёк кровью или всё-таки закончишь перевязку?

Медиум вспылила:

- Ну так сними рубашку, чтобы хоть подлезть можно было по-человечески!

Смуглое лицо полуэльфа потемнело, но он быстро вернул себе нахальство:

- Ты просто хочешь, чтобы я разделся. Но нет, не для тебя моя роза цвела, бесстыдница.

- Тогда давай сам! - не выдержала девушка и швырнула в него бинты.

Марах пожал здоровым плечом и сноровисто перевязался, тщательно прополоскав ткань в котелке с варом. В голову Мири закралась мысль, что он с самого начала не слишком-то нуждался в помощи, а попросту издевался, заставляя её оттирать кровавые подтёки, держать у синюшного носа примочки и холодить чудо какие симметричные синяки под глазами.

Сама же девушка, не желая снова начинать перепалку с больным за право обладания постелью, спихнула со стула подушку с кисточками, пнула её к псу и уселась рядом. Посидела немного, потом поджала под себя озябшие ноги: прежде можно было спрятать их под меховой бок оборотня, но теперь он вряд ли позволит, а вязаные носки, посеченные молью, отсырели с рассветом и только холодили.

- Ты как, Леш?

Девушка неуклюже пихнула пса кулаком. В ответ он чихнул и лёг носом в противоположную сторону. Не поленившись подняться и перенести подушку, Мири оказалась там же, но облегчения это не принесло: человеком двоедушник смотрел равнодушно; псом же, с этими треугольно изогнутыми бровями и круглыми глазками, смотрел так, что хоть убейся!

- Леш, да ну ладно тебе! - Медиум легла на бок и двумя руками обняла оборотня. - Ну ты ж его отмудохал! Чего грустишь-то?

- Не всегда тот, кто победил в битве, выигрывает войну, - философски заметил Марах.

- Зато тот, кто гнусавит сломанным носом, точно уже проиграл! - съязвила Мири в ответ.

Марах смерил её таким проникновенным и развратным взглядом, что девушке захотелось надеть на себя что-то плотнее старой рубашки. Она одёрнула юбку, случайно оголившую ноги выше колена. Подумала, и одёрнула ещё раз. Мужчина, между тем, будто бы и вовсе смотрел не на одежду, а сквозь неё. Дождавшись, пока медиум, окончательно смутившись, почешет пятку ступнёй в дурацком вязаном носке, удовлетворённо изрёк:

- Спорное утверждение.

- Леш, да ну что с тобой?

Не удержавшись, Мири пощупала собачий нос - холодный. Случись хандра у обычного пса, его утешила бы косточка или пробежка по лесу. А этому чеши, не чеши за ушами, -

безразлично! Она положила голову ему на бок, прислушиваясь, как торопливо колотится сердце, запустила пальцы в шерсть, но горький привкус вины не исчез.

Мириам не выносила кислых мин. Печальных, надломленных, страдающих и заеденных бытом людей обходила по большой дуге, в тайне переживая, что подобный образ жизни заразен и передаётся по воздуху.

- Так, ну хватит. - Не позволив себе грустить и в этот раз, она взвилась и широким шагом подошла к передней стенке фургона. Отодвинула заслонку на полозьях, оперлась об изголовье кровати ногой и высунулась по пояс. - Вик! Мы же на южном тракте, так?

- Ну? - отозвалась фея с козел.

- Заедем?