Медиум с Саутгемптон-роу

Отклонившись назад, она начала ощупывать содержимое корзины в поисках этой бутылки. Телман потопал ногами, заглушая ее поиски, а затем тихо слез с козел и соскользнул на землю. Осторожно нащупывая дорогу и скользя руками по бортам, он обошел повозку сзади и, выйдя с другой стороны, заметил перед собой темную фигуру. Тут что-то тяжелое опустилось ему на плечо, и он почувствовал на щеке дыхание Грейси. Взяв у нее бутылку, инспектор успел даже разглядеть силуэт Шарлотты, прижавшей к себе детей.

– Ах, это опять вы! – Голос горничной раздался прямо у него над головой, но обращалась она к мужчине, стоявшему перед лошадью, отвлекая его внимание. – И что же вы сами делаете тут посреди ночи? Мы срочно уезжаем по семейной надобности. Или вам тоже приспичило ехать куда-то?

– Понятно, из-за семейного скандала, – невозмутимо ответил бас. – Значит, возвращаетесь в Лондон?

– Мы вовсе не говорили, что мы из Лондона! – заявила Грейси возмущенным тоном, но Телман расслышал в нем нотки страха и легкую дрожь.

Он уже почти приблизился к бандиту, удобно зажав в кулаке бутылку с уксусом. Затем инспектор резко замахнулся, но мужчина, похоже, увидев краем глаза это движение, ловко уклонился в сторону и сам нанес ему мощный удар кулаком, отчего Сэмюэль повалился на землю, а выпавшая из его руки бутылка откатилась в траву.

– Какой вы неловкий, мистер! – В голосе мужчины уже прозвучала злобная угроза, и в следующий момент на Телмана навалилась его громадная туша, на мгновение лишив его способности дышать. Он понял, что значительно уступает сопернику в силе. Однако инспектор вырос на улице, и инстинкт самосохранения развился у него лучше всего, а отчаянное желание защитить Грейси… и, конечно, Шарлотту с детьми удесятеряло его силы. Он ударил здоровяка коленом в пах и, услышав мучительный стон, принялся изо всех сил давить пальцами ему на глаза и на все, что попадалось ему под руки на лице врага.

Схватка была короткой и отчаянной. Чуть позже рука Сэмюэля нащупала удачно упавшую бутылку, и он закончил дело, так треснув противника по голове, что тот лишился чувств.

С трудом поднявшись на ноги, Телман поплелся вперед и, обнаружив двуколку с другой лошадью, перегородившую им дорогу, отвел ее на обочину. Потом быстро вернулся к своей повозке, с трудом отыскал в темноте уздечку их лошади и провел ее немного вперед, прежде чем забраться на козлы и хлестнуть животное, побуждая его двигаться как можно быстрее. Небо на востоке начало синеть, и до рассвета оставалось недолго.

– Спасибо вам, – тихо сказала Шарлотта, удерживая дрожащую Джемайму и Дэниела. Эдвард прижимался к кузену с другой стороны. – По-моему, он следил за нами практически с самого начала, как только мы приехали.

Больше она ничего не добавила – не упомянула даже про Войси или про «Узкий круг». Но все они подумали именно об этом.

– Верно, – напряженно расправив плечи, поддержала ее Грейси с легким оттенком гордости. – Спасибо вам, Сэмюэль.

Телману изрядно досталось, у него отчаянно колотилось сердце и кружилась голова, но тем не менее он поразился охватившей его дикой жестокости. Он вел себя, как перепуганный и разъяренный варвар.

– Вам надо будет пожить в Эксетере до окончания выборов, когда мы уже узнаем, выиграл или проиграл Войси, – откликнулся он.

– Нет, полагаю, нам лучше вернуться в Лондон, – возразила Шарлотта. – Раз они обвиняют Томаса в смерти того несчастного, я должна быть рядом с ним.

– Вы останетесь здесь, – спокойно произнес полицейский. – Таков приказ. Я отправлю мистеру Питту телефонограмму, сообщив, что с вами всё в порядке и вы в безопасности.

– Инспектор Телман, я… – возмущенно начала супруга Томаса.

– Это приказ, – повторил он. – Простите, но тут и обсуждать нечего.

– Верно, Сэмюэль, – пробормотала Грейси.

Обняв покрепче Джемайму, Шарлотта промолчала.

Глава четырнадцатая

Айседора сидела за столом напротив епископа и наблюдала, как тот задумчиво ковыряется в тарелке, нагруженной яичницей с беконом, колбасой и почками. Реджинальд выглядел вялым, но в то же время он постоянно жаловался на какие-то боли, и его жена опасалась, что если поинтересуется его самочувствием, то он дотошно перечислит ей все свои легкие недомогания. Обычная вежливость требовала выслушать его и утешить. Нежная привязанность побудила бы пойти и на большее, но миссис Андерхилл вовсе не испытывала ничего подобного. Поэтому она спокойно жевала гренки с мармеладом, стараясь не встречаться с мужем взглядом.

Лакей принес утреннюю газету, и епископ жестом велел положить ее на стол рядом с ним, чтобы, вскоре покончив с завтраком, он мог взять и прочесть ее.

– И унесите уже мою тарелку, – распорядился он.

– Слушаюсь, милорд. Желаете что-либо еще? – педантично спросил дворецкий, исполнив распоряжение. – Уверен, кухарка еще может порадовать вас десертом.

– Нет, благодарю, – отказался Андерхилл. – Я не голоден. Будьте любезны, подайте только чай.

– Слушаюсь, милорд.

Исполнив и этот приказ, слуга почтительно удалился.

– Тебе нездоровится? – помимо воли вырвалось у Айседоры.