Медленное пламя

Я остановилась как вкопанная, рука Тоби натянулась между нами, потому что он не мог продолжать идти, пока я стояла.

Иззи тоже остановилась.

Я обернулась к нему.

К моему отцу.

Человеку, которого я когда-то называла папочкой, а иногда, когда его настроение того заслуживало, делала это с радостью.

— То, как я поступил с моей Дафной, преследовало меня и мучило. — Он покачал головой. — Вам это не важно и не должно волновать. Я обратился за помощью. Это вас тоже не должно волновать. И правильно. Я бросил вас. Был не в состоянии быть с вами, девочки, и думал, что вам будет лучше без меня. Что Дафна позаботится о вас. Дафна жила ради вас, девочки. Позже, решившись ее отыскать, я узнал, что не должен был вас оставлять. Она…

Он сглотнул.

— Когда она умерла, это разорвало его на части, — вставила женщина.

— Аделина, — прорычал Тоби, потянув меня за руку.

— Я знаю, что вы не сможете меня простить, и не собираюсь просить об этом. Я не могу просить ее…

Его голос задрожал.

— Я больше не могу просить ее простить меня, — выдавил он и на его лице отразилась мука. — Господи Иисусе, вы так похожи на нее. Точная ее копия. Она была такой… Я просто рад, что вы похожи на Дафну, и вам ничего не досталось от меня.

— Аделина, — прорычал Тоби, и Джонни издал столь же устрашающий предупреждающий звук.

Женщина, Фонда, протянула к нам руку.

— Спасибо, — сказала она, прижав ладонь к животу. — Спасибо, что позволили ему высказаться.

С этими словами меня утащили из комнаты.

— Он извинился, — рявкнул Тоби в машине.

— О, боже, — донесся голос Марго из приборной панели.

Я не позвонила Марго, когда мы отправились в обратный путь.

Это сделал Тоби.

Через динамик грузовика.

— Сказал, что обращался за помощью, — продолжил Тоби.

— Звучит… неплохо, — осторожно поделился Дэйв, поскольку Марго говорила по громкой связи, чтобы он мог все услышать.

— У него есть яйца, раз он имел смелость даже взглянуть на них, — выдавил Тоби.

— Тобиас… — начала упрекать Марго.

— Да, прости, что выбил все дерьмо из твоей мамы. Прости, что ты увидела ее всю избитую. Прости, что твоя сестра видела, как я это делал. Прости, что ты жила в нищете, ну, не знаю, по сути, всю чертову жизнь. Мне помогли. Теперь все хорошо. Не волнуйся, я не буду просить тебя простить меня. Моя мама оставила тебе деньги, и я тоже это сделаю, так что мне станет лучше, даже если я не смогу стереть воспоминания о готовом супе из банок, о хулиганах, которые были засранцами в школе, и о всем остальном дерьме, что тебе пришлось перенести из-за меня. — саркастически сказал Тоби, закончив совсем не саркастически: — Манипулятивная чушь.

Никто ничего не сказал.

Пока тишину не прервал Дэйв.

— Сынок, может, тебе лучше приехать к нам, когда вернешься в Мэтлок.

— Я отвечу, Дэвид, — раздалось бормотание Марго, а также телефонный звонок на заднем плане. — Наверное, это Элиза. Или Джонатон.

— Тоби, — позвал Дэвид. — Ты меня слышал?

— Мы должны забрать Бруклина у Дианны и Чарли, — напомнил ему Тоби.

— Если Дианна и Чарли тоже захотят приехать, им, как всегда, здесь рады, — ответил Дэйв.

— Ладно.

— Увидимся через пару часов, сынок.

— Пока, Дэйв, — сказал Тоби.

— Пока, Дэйв, — подала голос я.

— До встречи, дитя.

Тоби отключился.

Я дала ему время, затем я попросила:

— Поговори со мной.

— Я не хочу, чтобы эта хрень каким-то образом затронула Бруклина, — заявил он.

Я посмотрела в лобовое стекло.

Это было его первое требование как отца, которое он когда-либо предъявлял.

Хотя я не была уверена в своих чувствах по поводу того, что только что произошло, но в том, что это прозвучало как требование отца, я ни сколько не сомневалась.

И мне это нравилось.

— Ты взрослый человек и можешь выбирать, — продолжил он. — Я рядом с тобой, за твоей спиной, чтобы выслушать тебя, что угодно, если ты решишь принять ту оливковую ветвь, которой он и его женщина пытались ткнуть тебе в лицо. Но если ты дашь этому ублюдку шанс, ему предстоит долгий, мать его, разговор, прежде чем он даже приблизится к Бруклину, и он не увидится с тобой без меня. Она тоже.

— На данный момент у Брукса нет бабушки и дедушки, но у него есть три миллиона долларов, — осторожно заявила я.

— Тогда кто, нахрен, такие Марго и Дэйв? — потребовал Тоби.

Дерьмо.

— Я имею в виду кровную родню, а не по сердцу, — быстро исправилась я.

Тоби ничего не сказал.

Я дала ему больше времени, потом сказала:

— Люди меняются.

Тоби не ответил.

— Не он это начал, а она, — напомнила я. — Он не пытался нас остановить. Он просто…

Я сжала губы, думая о том, как закончить фразу: «он просто…».

Дафна простила бы.

Если извинения искренние, мои прекрасные королевы, сказаны от всего сердца — вы никогда не должны закрываться перед таким открытым сердцем.

— Правительственный сыр, — процедил Тоби сквозь зубы, пробиваясь через мамин голос в моей голове.

Я закрыла глаза.

— Джонни показал мне ваши фотографии в их конюшне, — сказал мне Тоби.

Я открыла глаза.