Медленное пламя

Он протянул ей еще одну вымытую тарелку.

Она поставила ее в машинку, сказав:

— Вы, мальчики, должны выслушать ее.

Это привлекло все внимание Тоби.

— Что?

Ее взгляд поднялся на него.

— Вы пожалеете, если не выслушаете.

— Ты ведь ненавидишь ее.

Марго осторожно забрала тарелку, которую Тоби держал под водой, и повернулась обратно к посудомоечной машине.

— Возможно, вначале, когда стала свидетелем боли Лэнса и вашего смятения. Потом мне стало ее жаль, ведь мне довелось наблюдать, как вы, мальчики, взрослеете, а она все это упустила. — Марго снова подняла на него глаза. — И теперь она тоже это понимает.

— Я не хочу, чтобы она была частью моей жизни, жизни Адди и Бруклина. Я хочу, чтобы ее частью была только ты.

— Я не говорю, что вы должны ее простить, Тобиас. Я говорю, что знаю тебя. И Джонатона. И я знаю: если вы ее не выслушаете, то пожалеете об этом. Послушайте, что она скажет, и если вас это не тронет, — она пожала плечами, — таков ее удел. Меня не волнует ее судьба. Я беспокоюсь о ваших судьбах. И я хочу, чтобы мои мальчики ни о чем сожалели.

Он снова переключился на ополаскивание тарелок и пробормотал:

— Знаешь, с самого детства всегда отстойно понимать, когда ты права.

Он услышал ее тихий смех.

— Я поговорю с Джонни, — пообещал он ей.

— Хорошо.

Они разобрались с тарелками и приступили к столовым приборам.

Тоби промывал стаканы, когда Марго тихо сказала:

— Ты можешь отправиться хоть на край света, и она посадит Брукса в коляску и последует с тобой.

— Я знаю, — ответил он ей в тон.

— Я так рада, что вы двое, наконец, открылись друг другу. Рада, что Джонатон перестал усложнять тебе жизнь. И очень рада, Тобиас, что вы с Джонатоном так счастливы.

Он снова повернул к ней голову.

— Я тоже, дорогая.

Она улыбнулась ему.

Он улыбнулся в ответ.

Они закончили со стаканами, и она начала убирать еду, а он прополоскал сервировочную посуду и запихнул ее к остальной.

После этого включил посудомоечную машину, и они принялись мыть винные бокалы, кастрюли и сковородки.

Когда они ушли, в раковине стояла только одна кастрюля, остальная кухня была в полном порядке.

И Тобиас был в порядке.

Потому что именно в таком виде Марго нужно было оставить кухню.

И Тобиасу нужно было дать своей любимой девушке то, что ей нужно.

Так долго, как только он сможет.

Тоби бросил часы на тумбочку.

— Детка, — позвал он.

Адди была в ванной.

Брукс спал.

Барбарелла сидела на карантине на кухне с едой и лотком, на безопасном расстоянии от Дэппера Дэна, который обрадовался ее появлению, но еще не привык к ней, а она еще не привыкла к дому.

Итак, Дэппер Дэн рухнул у изножья кровати.

— Что? — откликнулась она.

— Нам нужно поговорить, — сказал он ей, стягивая свитер.

— Выйду через секунду.

Тоби сдернул с себя «хенли», и тот зацепился за кожаный браслет на его запястье.

Он посмотрел на него.

И решил оставить.

Сев на кровать, он стянул ботинки. Затем носки.

— Эй.

На этом слове он повернулся и посмотрел в сторону ванной.

И замер.

Точнее замерла большая часть его тела.

Его же член бурно отреагировал.

Потому что Адди стояла, положив руку на бедра, в облегающем черном платье, едва прикрывающем задницу. С короткими рукавами и воротником. Глубокий вырез на груди обнажал серьезное декольте на ее сдвинутых вместе сиськах. Черный пояс свисал низко на бедрах.

А над правой грудью был прикреплен блестящий серебряный значок.

На пальце она крутила наручники.

— Не знаю, насколько счастливое Рождество ждет тебя в тюряге, уголовничек, — протянула она, ухмыляясь.

Иисусе.

Его Адди.

Тоби встал, но только для того, чтобы переползти через кровать, развернуться и сесть на край перед ней.

— Иди сюда, детка, — пробормотал он.

— Руки за спину, — парировала она.

Он ухмыльнулся и повторил:

— Иди сюда.

— О, нет, ты не догоняешь, здоровяк. Выполняй команду.

Он бросился вперед, сделал выпад рукой и схватил наручники.

— Проклятье! — рявкнула она. — Я ведь даже была к этому готова.

Он бросил наручники на кровать, снова сделал выпад и схватил свою Адди.

Обняв ее за талию, потянул к себе и сел на кровать, тем самым усадив ее себе на колени.

Он обвил руками ее бедра и запрокинул голову вверх, чтобы посмотреть на нее.

— Это мой рождественский подарок? — спросил он.

— Часть его. В кепке я выгляжу придурковато, поэтому отказалась от нее. И предполагалось, что я буду в сексуальных сапожках, но они прибудут только двадцать седьмого декабря, что досадно. Но, по крайней мере, это что-то.

— Мне нравится.

— Еще бы. Я в этом наряде секси. А ты еще даже не знаешь, что я без трусиков.

Если бы его член уже не стоял, то сделал бы это.

Но у него уже был жесткий стояк, так что ее слова только сделали его еще жестче.

Тоби снял с нее ремень.

— Полагаю, нападение на офицера является уголовным преступлением, — предупредила она.

Он тихо рассмеялся, сбросил ремень и скользнул ладонями по ее заднице.

Она обхватила его за шею.

— Сьерра загнала тебя в угол на парковке «Марта»?

— Черт, — пробормотала она, устраиваясь на его бедрах. — Кто тебе рассказал?

— Марго слышала.

Глядя на его ухо, она продолжала бормотать:

— Поразительно.

— Детка…

Ее глаза встретились с его взглядом.