Медленное убийство

И тут я спохватилась. Орясина! Надо же было спросить у Кирьянова имя и номер телефона его приятеля в Пензе – ведь наверняка обратиться придется. Я посмотрела на часы – было уже около двух, звонить в такое время Володе было верхом неприличия и грозило обострением его отношений не только с женой, но и со мной, а вот этого я никак не хотела. Оставалось ждать до утра. И тут меня как ведром холодной воды окатило – Венчик же не позвонил! Это могло значить все, что угодно. Начиная с того, что он из-за снегопада и пробок на дорогах не смог выбраться из района химкомбината, а сотового телефона у него никогда не было, и он не мог меня предупредить. Вплоть до того, что он там какими-то неосторожными словами вызвал подозрение к себе и его, ничтоже сумняшеся, убили. Была, правда, крошечная надежда, что он вернулся «домой» очень поздно и решил меня не беспокоить, но я ведь говорила ему, чтобы он звонил в любое время дня и ночи. Я бросилась к телефону и позвонила в квартиру бабушки – ответом мне были длинные гудки, хотя я ждала минут пять, не меньше. Что мне оставалось делать? Опять-таки ждать утра, чтобы потом попросить Кирьянова посмотреть по оперативной сводке, не было ли в районе химкомбината каких-то происшествий с человеком по фамилии Аясов.

Ложиться спать смысла уже не было. Я распечатала самый приличный кадр с этой флешки, тот же самый, что и Шестопалов, – вдруг все-таки кому-то показывать придется, сложив листок, положила его в органайзер и начала собираться. Положила в сумку все, что мне могло пригодиться, в том числе и пистолет с разрешением, потому что трасса ночью – вещь непредсказуемая. Потом наделала в дорогу кучу бутербродов, заварила большой термос крепчайшего кофе, основательно поела – неизвестно же, когда в следующий раз придется? – и стала ждать звонка Ушаковых, а у самой на душе из-за Венчика кошки скребли. Чтобы отвлечься, я стала изучать карту Пензенской области – надо же будет как-то объяснить свое появление в Денисовке, но афишировать то, что мы при-ехали туда специально, нельзя, значит, нужно что-то придумать. Но в голову, как назло, ничего разумного не приходило. Вот в таком раздрызганном состоянии я и вступила в новый день.

Среда 28 февраля

Когда Ушаковы позвонили, мне осталось только пуховик с сапогами надеть, и я тут же к ним спустилась. О том, чтобы открыть мне дверцу машины и взять сумку, хоть она и небольшая была, и речи не было. Н-да! Не джентльмены, однако! Ну, мы люди негордые, мы и сами на заднее сиденье забраться можем, да и сумку я теперь, после общения с мамой Ушаковой, тоже без присмотра не оставлю.

– Я дорогу изучил, – сказал, не поворачиваясь, но глядя в зеркало заднего вида, Егор. – Думаю, неожиданностей не будет. Вы прилягте там, может, поспите немного, а то по вам видно, что и не ложились.

Предлагать мне два раза было не надо. Я расстегнула пуховик, благо в машине было тепло, поместила сумку впритык к противоположной дверце – черт с ними, с бутербродами! – и прилегла, положив на нее голову. Естественно, мне, при моем-то росте, было тесно, точнее, коротко, поэтому ноги остались на полу, но выбирать не приходилось – работать предстояло целый день, причем головой, так что нужно было хоть немного отдохнуть. И тут мне в нос ударил чарующий аромат пирожков! Да такой, что я шумно втянула носом воздух и сглотнула слюну. Посмотрев вниз, на пол, я увидела там большую сумку, которая так заманчиво и пахла.

– Мама в дорогу напекла, – объяснил Егор. – Если хотите, можете сейчас поесть.

Мне хотелось! Да еще как! Несмотря на то, что только что поела! Но было неудобно есть одной, и я, переборов себя, отказалась:

– Лучше попозже вместе поедим.

Вместо ответа Егор тронулся с места, а я сама не заметила, как уснула, причем сны мне снились исключительно гастрономические, что было неудивительно под такой-то аромат. Иногда сквозь сон я чувствовала, что мы останавливались, хлопали дверцы машины – это отец с сыном менялись местами, и мы снова ехали. Лежать все время в одной позе было очень неудобно, тело затекло, особенно ноги, но мне и в голову не пришло попросить остановить машину ради того, чтобы я могла немного размяться. Я дождалась очередной остановки и только тогда вышла и немного подвигалась. Небо начало потихоньку сереть, и я посмотрела на часы – было начало восьмого. Поскольку в Пензе в отличие от нашего Тарасова чиновники с головой дружили, то область как жила по московскому времени, так и продолжала жить, то есть там было на час меньше.

– Как вы думаете, когда мы до места доберемся? – спросила я.

– Часа через два будем, – пообещал Дмитрий Васильевич.

Понимая, что, несмотря на габариты машины, со своими длинными ногами я сидя и вовсе не посплю, а только измучаюсь, вернувшись в машину, я ограничилась тем, что переложила свою сумку и легла на другой бок. И тут у меня под головой резко зазвонил мой сотовый. Я подскочила как ужаленная и быстро достала телефон. Увидев, что мне звонят с домашнего номера квартиры бабушки, я испытала величайшее облегчение – это мог быть только Венчик.