Медленный яд

— Он не мог его… толкнуть?

Мы смотрим друг другу в глаза внимательно, читая там ответы. «Мог бы», — не произносит он, и я вздрагиваю, отворачиваясь.

— Мать Ильи нашла мужа, в доме была открыта дверь, свидетелей нет… Поддубного— младшего таскали в полицию, но дело признали несчастным случаем и закрыли. А сейчас  я очень боюсь, что из-за его упрямства, сотни людей останутся без работы, а наша репутация полетит к чертям.

— От меня Вы что хотите?

— Когда ты вступишь в права по наследству, поддержи мою сторону.  Поверь, это будет лучшим решением для всех, и Илья это поймет, пусть не сразу. Он слишком молод, и мы с тобой не можем позволить ему совершить такую ошибку.

— Хорошо, — медленно отвечаю, прокручивая все еще раз в голове. — Если Илья против, тогда я — за.

Глава 31. Илья

Единственное, о чем я сейчас мечтаю — это взять и придушить Влади.

Со всеми ее истериками, слезами, проблемами. За то, что влезла в мою жизнь, устроила там пиздец, а потом исчезла, не забыв при этом обвинить во всех смертных грехах.

Блядь, она сама просила разобраться во всем! А стоило неприглядной правде всплыть, как тут же стало ничего не надо.

Я оказался плохим.

Убийцей.

В ушах до сих пор звенят брошенные ею слова, которые ударяют хлестко, как пощечина. Сказанные именно так, чтобы больнее задеть.

Если к тому, что мать считает меня убийцей, я давно привык, то с Сашкой ситуация совсем другая.

Мне должно быть похуй до ее мнения, но как выясняется, это не так. Я пытаюсь понять, в какой момент Влади решила, что я причастен к смерти ее мужа, и сколько по времени хранила в себе эту тайну. Выходит — с того самого дня, как не стало Кирилла, и все это время, все это чертово время, я то ненавидел ее, то хотел.

А она просто пыталась использовать меня в своих целях.

На третий день я запрещаю себе думать о ней.  Все, баста, заебала. Пусть кто-то другой трахается с ее проблемами, у меня полно своих.

Работа отвлекает, заставляя на время отпустить ситуацию. В начале недели приходят херовые новости: уголовное дело раскручивают по-максимуму, и первым под эту машину попадает Олег. Во вторник его закрывают в СИЗО, и даже наш хваленый адвокат не в силах помочь ему выбраться.

— Илья Сергеевич, на них кто-то давит, все не так просто, — оправдывается он, разводя пухлыми руками в сторону, — мы делаем все возможное, чтобы вытащить его оттуда.

— Почему он-то, я только не пойму? — даже времени нет, чтобы вникнуть в суть происходящего, настолько внезапно все происходит.

— Ответственность на субподрядчике по договору, приказ на инженерно-технических работников составлен с ошибками. По сути, за производство работ и соблюдение мер по технике безопасности должен отвечать инженер, но в нашей ситуации посчитали виноватым директора субподрядной организации, то есть Ваш друг…

— Короче, делай что хочешь, но чтобы к концу недели его выпустили.

— Илья Сергеевич…

Но дальше говорить я не намерен. Жду, когда Олегу передадут мобильник, чтобы созвониться с ним, — слишком внезапно его задержали. Сука, как в девяностые, что за беспредел?

Из кабинета выхожу минут через десять после адвоката, прикидывая, что сейчас нужно сделать в первую очередь. Ситуация настолько подставная и дебильная, что от этого не сразу соображаешь, как действовать.

Но я разберусь.

— Илья, у тебя есть пару минут?

Мне на встречу идет Федоров. Лицо серьезное, хмурое, поправляет очки, которые носит довольно редко. Ну что ж, пойдем, поговорим.

Заходим к нему в кабинет. Узкий, длинный, с большим окном, за которым идет дождь. Вторую серую неделю, изводя мелкой моросью.

— Что там с Суворовым?

Новости в нашей компании распространяются быстро, впрочем, мы и не планировали скрывать арест от остальных.

Вкратце пересказываю ему то, что знаю сам.

— Стройка?

— Встала пока, решаем вопрос. Опережение сроков на два месяца, есть запас.

— Плохо, — Федоров снимает очки, пожевывая дужку. Лоб испещрен горизонтальными морщинами, и выглядит он уставшим, как и все мы. Последние месяцы со смерти Кирилла даются тяжело. — Нужно что-то делать.

— Я и делаю, — не скрывая раздражения, отвечаю ему, но Федоров словно не слышит.

— Скворцов просто так не отделается от нас, ты видишь как они за дело взялись?

— И? У них на нас нет ничего, максимум, уголовное дело на субподрядчика и отзыв лицензии. Перекинем с другого объекта, этих же людей возьмем.

— Илья, давай подойдем к вопросу по-взрослому. Ты еще молод, горяч, не думаешь так далеко наперед…

От этих слов кровь ударяет в голову, выстреливая, как пробка от шампанского. Убийца, сопляк, кто еще?

— Мой возраст не мешает управлять. Если ты не заметил, то уровень продаж в жилых комплексах, которые  я курирую, только растет.

— Илья, я не хотел тебя обидеть. Видишь, ты сразу начинаешь горячиться.

— Хорошо, ладно. Я молокосос, ничего не понимаю. Какое решение видишь ты?

— «УютСтрой», — едва он выговаривает название этой фирмы, я тут же начинаю смеяться.

Блядь, ну теперь понятно, к чему он клонит все это время. Заводит в угол, заставляя принимать его решение.