Мэдмакс

— Шелк продают, — Ворон кивнул на лавку, переливающуюся тканями, — надо же, не думал.

— Ну, здесь не Итиль, не поднимешься с Каспия, — Мэдмакс пожал плечами, — но путь-то все равно есть с Яика. Покупатели найдутся, они всегда есть там, где цивилизация.

— Да и шиш с ними, — Рэд втянула воздух носом, — блин, есть-то как хочется. Вон, парни, там что-то вкусное. Плов, наверное.

— Конечно, плов, — согласился Ворон, — там караван с Эмирата, а где караванщики, там всегда плов. Будем останавливаться или…

— Или едем дальше, — сказал Макс, — наши, наконец-то, поворачивают. Приехали, похоже.

Грузовик свернул в проулок, направо. Туда же отправилась троица с конями и мулами.

— Макс! — Голем показался под подпрыгивающим куском тента, свисающим сзади. — Белый сказал, сейчас есть будем, слышь, Макс?!

— Спасибо, Голь, — кивнул тот, — я очень проголодался.

Ворон, как всегда уставившийся на великана, только покачал головой.

— Вы ж понимаете, что он мутант?

— А ты, надо полагать, нет? — Рэд уставилась на него. — Ты чего моего Голема трогаешь тут?

— Не-не, красавица, я ничего…

— Ну, а раз ничего, так помолчи. Голь умница.

— Однако… — Макс даже удивился. — Однако… твой Голем, значит?

Удивляться стоило. Рэд относилась к громадине с умом подростка странно и любви в ее поведении не наблюдалось. Так, терпела вроде, как собаку или кошку терпят, не любя. Мол, есть польза, двор сторожит или мышей ловит, да и ладно. Иногда пнешь, если не в настроении и легче станет. Пинать Голема было себе дороже, но остроты в его адрес Рэд выкидывала регулярно. Но такие, не совсем обидные, справедливо опасаясь, что может не справиться с обидевшимся гигантом.

А тут, на тебе, неожиданно взялась защищать…

— Эй, бродяги, давайте сюда! — Белый уже стоял у ворот, куда заехал грузовик. — Отдохнем.

Но отдохнуть, как оказалось, не вышло. А еще оказалось, что их знают не только местные бандиты, но и купцы. Вернее, купеческие соглядатаи, дежурившие на воротах. Потому как в гости к отряду пожаловали почти сразу, как отряд уселся есть в большом зале гостиницы «Солод и хмель».

Мэдмакс, хлебая густую похлебку, косился на двух непонятных личностей, сидевших в дальнем углу и потягивающих пиво. Пиво тут варили сами и отряд уже успел попробовать, порадовавшись вкусному хмельному. Казалось бы, Господи Боже, это… пиво, но…

Он взял свою кружку, поднял и опрокинул не меньше половины, чувствуя, как становится хорошо.

А вот парочка, скрывающаяся в тени, тянула пиво с заметной ленцой и привычкой. Одеты оба оказались во что-то недавно пошитое и из хорошей шерстяной ткани, в блестящих смазанных сапогах и прямо-таки купеческих жилетках.

— По нашу душу, да-да, братец, — протянул Белый, — все жду, когда столпы общества соизволят подойти.

— Ты уже что-то знаешь?

— Уже да, — Белый расплылся в довольной ухмылке, — это господа купчины из небольшого товарищества, самым решительным образом занимающегося шерстью. Тут, знаешь ли, вовсю разводят овечек, стригут их, а из шерсти ткут много хорошей ткани. Говорят, половина уходят на нужды Альянса и по самой хорошей цене.

— Ишь, — Мэдмакс пожал плечами, — и у них вдруг образовалась проблема, о которой нам почему-то неизвестно?

— Типа того. Говорят, они тут сумели прикупить у города ажно целый форт, выстроенный на месте какой-то там бывшей военной части. Вроде как там все чудесно устроено для их живого товара: стены, внутри много строений типа ангаров, куда бяшек загонять можно, а рядом луг на луге, понимаешь?

— Волколаки или чего страннее?

Волколаки, странные создания, появившиеся после Полуночи, совершенно точно не имели никакого отношения к обычному миру. Но и к некросфере, например, тоже не относились никаким боком. Дети Прорывов? Да скорее всего, пусть среди тех очень редко находилось хотя бы пяток схожих друг с другом существ.

— Не знаю пока, мне тут один знакомец шепнул, как смог и все. — Белый глотнул пива. — Вот, значит, жду, когда господа купчины все же решатся подойти и начать разговор. Говорят, они тут трапперов наняли, компанию человек в десять, так никто назад не вернулся.

— Дело серьезное. — Макс поморщился. — Если уж вообще никто.

Трапперами, перед войной, стали называть охотников, в основном ходивших на крупного зверя. Обычно в такие, учитывая ад, творящийся вокруг последние полвека, шли весьма опытные и умелые люди. И если никто из десятка таких не вернулся, то…

— О, зашевелились, — сказал Белый и отвернулся от того угла. — Идут.

В торг, как и обычно, отрядные не лезли. Белый был коммерсантом от Бога и набивать цену своим людям умел мастерски, чего уж тут мешать, верно?

— Здравствуйте, уважаемые… — пророкотал тот, что пошире и погустобородее, — вы, грят, чистильщики?

— Говорять в Рязани пироги с глазами… — протянул Белый. — Их ядять, а оне глядять.

— Шутки шутковать решил, голодранец?! — вдруг вспыхнул поменьше и потоньше. — Я те покажу, сволочь, какие пир…а…кх…а…

Голем, невозмутимо доедавший третью миску с густой пшенной кашей пополам с кусочками свинины с салом, встал тихо, а потом поднял сквернослова за шею, крепко сжав ручищу.