Медное королевство

Хорошо. Али нуждался в Акисе, чтобы доставить письмо Зейнаб; его сестра, по крайней мере, попытается помочь ему, это он знал.

– С божьей помощью моя сестра сможет убедить Мунтадира поддержать нас.

– А потом? – Любайд скрестил руки на груди. – Ты захватил Цитадель. Почему ты собираешься вернуть ее кому-то, не говоря уже о брате, с которым ты сражался месяцами? – Его взгляд стал острым. – Люди выходят на улицы не для того, чтобы сделать Мунтадира королем, Али.

– И я делаю это не для того, чтобы быть королем. Я хочу, чтобы мои брат и сестра были на моей стороне. Мне нужно, чтобы они были на моей стороне.

Али был уверен, что у его отца есть план на случай, если Али взбунтуется и захватит Цитадель. Он ясно выразил свое несогласие с королем, и не было секретом, что солдаты, с которыми он вырос, любили его. Он знал своего отца; не было никакого способа, который бы Гасан не обдумал, чтобы обезвредить его. Но для Мунтадира, его преданного эмира? Для принцессы Зейнаб, свет его глаз? Али подозревал, что реакция отца будет более мрачной, медленной и эмоциональной. Али мог бы захватить Цитадель, но успех зависел от его брата и сестры. Его жизнь была с братом и сестрой. Он предложил условия своему отцу, письмо с изложением шагов, которые он хотел предпринять, чтобы обеспечить безопасность, пока они расследуют нападение, – но Али знал: в тот момент, когда он приказал муэдзинам раскрыть планы Гасана на шафитов, что пути назад нет. Его отец не простил бы такого нарушения верности.

– Я молюсь, чтобы у твоего брата было больше здравого смысла, чем у тебя. – Это был Абу Нувас, связанный и очень сердитый. Али велел привести его, но, как он подозревал, попытки узнать, что его отец будет делать дальше, будут тщетны. – Ты наглый дурак. Тебе следовало самому пойти к отцу, а не оглашать обвинения. Это не путь нашего народа.

– Я бы сказал, что многие Гезири с тобой не согласны, – возразил Али. – Как и большинство стражников.

Абу Нувас фыркнул.

– Ты предложил удвоить им жалованье. На твоем месте, принц Ализейд, я бы избегал такой патетики.

– Мой отец ошибся, когда решил оставить свою армию голодать, а не заставить богатых платить свою долю.

Али беспокойно забарабанил пальцами по столу. Делать было нечего, кроме как ждать ответа из дворца, а между тем каждая минута тянулась как час.

«Тебе должно понравиться», – мрачно подумал он. Существует большая вероятность, что эти минуты будут последними. Он расхаживал перед широким окном, обдумывая варианты. Должно быть, около полуночи.

Пара мух лениво пролетела мимо его лица. Али отмахнулся от них, но его внимание привлекло какое-то движение за окном и нарастающее жужжание. Он подошел к подоконнику.

К нему присоединился Любайд.

– Что это?

Али не ответил. Он был так же удивлен, как и его друг. То, что казалось сотнями, а может быть, и тысячами мух, роилось над озером, жужжа, когда они поднимались все выше в воздух, стремительно двигаясь к городу.

Еще несколько влетели в окно. Любайд поймал одну в кулак и крепко сжал, чтобы оглушить муху. Она упала на каменный подоконник.

– Похоже на песчаную муху, как у нас дома. – Любайд ткнул в нее пальцем, и муха рассыпалась в пепел. – Заколдованная песчаная муха?

Али нахмурился, проводя пальцем по останкам.

– Кому придет в голову вызывать огромный рой песчаных мух?

Это была какая-то странная традиция Навасатема, о которой он не знал? Он высунулся из окна, чтобы посмотреть, как последние мухи пролетают мимо озера и попадают в город.

Затем он замер. Скрытое подергивающейся массой мух над головой, начало двигаться что-то еще, не имеющее к этому никакого отношения. Али открыл рот, чтобы крикнуть.

В его голове ожило чье-то присутствие.

Он упал на колени, задыхаясь, мир стал серым. Он схватился за голову и закричал от боли, когда пот выступил на его теле. Крик, который не был криком, срочное предупреждение на языке без слов, шипел в его голове, побуждая его бежать, плыть, бежать.

Он исчез так же быстро, как и появился. Любайд держал его, звал по имени, когда он оперся на подоконник.

– Что случилось? – потребовал он, тряся Али за плечо. – Брат, поговори со мной!

Внезапно все мухи в комнате упали замертво, и вокруг них посыпался пепел. Али едва заметил это, его взгляд был прикован к окну.

Озеро двигалось. Мертвая вода дрожала, стряхивая с себя неподвижность, когда озеро танцевало, маленькие волны и течения играли на его поверхности. Али моргнул, убежденный, что его глаза сыграли с ним злую шутку.

– Али, скажи что-нибудь!

– Озеро, – прошептал он. – Они вернулись.

– Кто вернулся? Что с тобой… – Любайд умолк. – Что это, во имя всего святого? – закричал он.

Вода поднималась.

Она поднялась с земли волнообразной массой черной жидкости, которая потянулась от берега, оставляя за собой грязное ложе из зазубренных трещин и остовов древних затонувших судов. Она поднималась все выше и выше, загораживая звезды и горы, возвышающиеся над городом.